Дэниэл Деннет - Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни

Ил. 29

Столкнувшись с, предположительно, радикальной гипотезой, ученые, как правило, склонны выдавать три реакции: a) «Вы, должно быть, из ума выжили!»; b) «И что в этом нового? Это всем известно!»; и, позднее, если гипотеза так и не опровергнута: c) «Хм-м. Может , в этом что-то и есть!» Иногда требуются годы, чтобы эти фразы прозвучали – одна за другой. Но я слышал все три практически одновременно в ходе жаркого получасового обсуждения сделанного на конференции доклада. В случае гипотезы прерывистого равновесия эти фразы звучали особенно отчетливо – в значительной степени потому, что Гулд несколько раз переосмысливал выдвинутый ими с Элдриджем тезис. В первой своей формулировке он вовсе не был революционным вызовом, но представлял собой консервативное исправление иллюзии, которой поддались ортодоксальные дарвинисты: палеонтологи просто заблуждались, считая, будто дарвиновский естественный отбор должен оставить палеонтологическую летопись, демонстрирующую существование множества переходных форм 452. В первой статье не упоминалось о какой-либо радикальной теории видообразования или мутации. Но позднее, приблизительно в 1980 году, Гулд решил, что прерывистое равновесие в конечном счете является идеей революционной – не объяснением недостатка градуализма в ископаемых находках, а опровержением самого дарвиновского градуализма. Это заявление объявили революционным – и теперь оно и стало таковым. Оно казалось слишком революционным, и было освистано с той же яростью, с какой защитники общепринятых теорий обыкновенно набрасываются на еретиков вроде Элайн Морган. Гулд резко сдал назад, раз за разом отрицая, что когда-либо имел в виду нечто столь эксцентричное. В таком случае – ответили элитарии – ничего нового, в конечном счете, и не было сказано. Однако погодите. Может быть, у этой гипотезы есть еще какая-нибудь интерпретация, согласно которой она будет одновременно и истинной, и новой? Может быть, и есть. Третья фаза пока продолжается, и присяжные, рассматривающие различные (но совершенно не революционные) альтернативы, еще не вернулись в зал. Мы проследим все фазы, чтобы понять, о чем был весь этот шум и гам.

Как указывали сами Гулд и Элдридж, у графиков, подобных тому, что приведен на ил. 29, есть очевидная проблема с масштабом. Что, если мы приблизим традиционное изображение Древа Жизни, и обнаружим, что в значительно увеличенном виде оно выглядит следующим образом (ил. 30).

Ил. 30

На каком-то уровне увеличения любой эволюционный пандус должен выглядеть как лестница. Является ил. 30 изображением прерывистого равновесия? Если это так, то ортодоксальный дарвинизм уже был теорией прерывистого равновесия. Даже самый бескомпромиссный градуалист способен допустить, что эволюция может ненадолго остановиться и перевести дух, позволяя вертикальным линиям неопределенно долго тянуться сквозь время, до тех пор пока не возникнет давление какого-то нового отбора. В течение этого периода стазиса давление отбора будет консервативным – оно станет сохранять конструкцию практически неизменной, оперативно уничтожая любые возникающие в качестве эксперимента альтернативы. Как сказал старый слесарь: «Работает – не трогай». Когда бы ни возникло новое давление отбора, мы увидим «внезапный» ответ интенсифицировавшейся эволюции – рывок, нарушающий равновесие. Так высказывали ли здесь на самом деле Элдридж и Гулд революционное возражение или попросту предлагали интересное наблюдение об изменчивости темпа эволюционных процессов и его предсказуемом воздействии на ископаемые находки?

Сторонники теории прерывистого равновесия обычно рисуют на своих революционных графиках отрезки, изображающие рывки, абсолютно горизонтальными (чтобы решительнее подчеркнуть, что выдвигают подлинную альтернативу бескомпромиссным пандусам ортодоксальных представлений). Из-за этого кажется, будто каждое из изображенных исправлений конструкции происходит в мгновение ока, совсем не занимая времени. Но это – лишь вводящий в заблуждение эффект принятой ими огромной вертикальной шкалы, на которой в один дюйм умещаются миллионы лет. Движение в сторону на самом деле не происходит мгновенно. Оно мгновенно лишь с точки зрения геологии.

Ил. 31

Изолированной популяции на видообразование может потребоваться тысяча лет, и потому ее трансформация покажется невероятно медленной – если мерить неприменимой здесь шкалой человеческой жизни. Но с точки зрения геолога, тысяча лет – всего лишь неделимый миг, обычно сохраняемый в одном-единственном пласте [содержащей окаменелости породы], в жизни вида, зачастую проведшего в стазисе несколько миллионов лет 453.

Итак, представим, что мы приблизили одно из этих тысячелетних мгновений, на несколько порядков увеличив вертикальную ось графика, чтобы увидеть, что, собственно, могло там произойти (ил. 31). Горизонтальный отрезок между временем t и временем t' окажется каким-то образом растянут, и нам нужно разбить его на сравнительно большие, или небольшие, или крошечные шаги – или на какую-то их комбинацию.

Были ли какие-либо из этих возможностей революционными? Какой именно тезис отстаивали Элдридж и Гулд? В этот момент их мнения разошлись – по крайней мере, на какое-то время. Тезис революционен – утверждал Гулд – поскольку, согласно ему, рывки были не просто обычным ходом эволюции, не просто постепенным изменением. Помните старинный анекдот о пьянице, упавшем в шахту лифта и, поднимаясь, говорящем: «Осторожней с первым шагом – нелегко его будет сделать!»? Некоторое время Гулд настаивал, что первый шаг в образовании любого нового вида сделать нелегко – что это недарвиновская сальтация (слово, происходящее от того же латинского корня, что и «сальто» и «сотэ»):

Видообразование не всегда является продолжением постепенной, адаптивной замены аллелей вплоть до появления нового вида, но может представлять собой, по утверждению Голдшмидта, генетическое изменение иного типа – стремительную реорганизацию генома, возможно, неадаптивную 454.

С этой точки зрения само видообразование – не результат накапливаемых адаптаций, постепенно разводящих популяции врозь, но, скорее, процесс со своим собственным, недарвинистским объяснением:

Но в ходе сальтационного, хромосомного видообразования репродуктивная изоляция важнее всего, и ее совершенно невозможно рассматривать как адаптацию… На деле, мы можем перевернуть традиционные представления с ног на голову и заявить, что, стохастически формируя новые сущности, видообразование поставляет материал для отбора 455.