Дэвид Гребер - Бредовая работа [Трактат о распространении бессмысленного труда] [litres]

Многие, подобно Лилиан, говорили о мучительном чувстве несоответствия между внешним уважением, которое они получали от общества, и осознанием того, чем они на самом деле занимались. Дэн, подрядчик по административным вопросам в отделении британской корпорации в Торонто, был убежден, что тратил на настоящую работу всего час или два в неделю и легко мог бы делать это из дома. Всё остальное было совершенно бессмысленным. Надевать костюм и приходить в офис казалось ему просто сложным жертвенным ритуалом, серией бессмысленных жестов, необходимых, чтобы доказать, что он достоин уважения, которого он на самом деле не заслуживал. На работе он постоянно думал о том, испытывают ли его коллеги схожие чувства:

Дэн: Я чувствовал, будто нахожусь в каком-то кафкианском сне, где мне одному не повезло видеть, насколько тупым делом мы занимались по большей части. Однако где-то глубоко внутри себя я чувствовал, что все испытывают схожие чувства, но молчат. Мы все должны были это видеть! У нас в офисе было шесть человек, все мы были «менеджерами»… Наверняка в здании было больше менеджеров, чем собственно работников. Ситуация была совершенно абсурдной.

В случае Дэна все подыгрывали этому спектаклю. Атмосфера совсем не была насильственной. Шесть менеджеров и их руководители – менеджеры менеджеров – были вежливыми, дружелюбными и поддерживали друг друга. Они все говорили друг другу, как здорово работают, и рассуждали о том, что если бы всех их не было в команде, то для окружающих это было бы просто ужасно. Дэн считал, что это был всего лишь способ утешить друг друга, ведь все втайне осознавали, что они вряд ли вообще хоть что-нибудь делают, что их работа не имеет общественной ценности и что ничего бы не изменилось, если бы их там не было. Вне офиса было даже хуже, потому что члены его семьи начинали относиться к нему как к человеку, который чего-то добился в своей жизни. «Честно говоря, трудно описать, насколько меня это бесило и насколько бесполезным я себя ощущал. Меня всерьез воспринимали как „молодого профессионала“ – но знал ли кто-нибудь, чем я занимался на самом деле?»

В итоге Дэн бросил работу и стал учителем естествознания в общине индейцев кри на севере Квебека.

Ничего не меняется от того, что начальство в таких ситуациях наверняка будет настаивать, что, дескать, это ощущение бессмысленности совершенно абсурдно. Так происходит не всегда: как мы видели, некоторые менеджеры подмигивают и улыбаются, а единицы иногда хотя бы отчасти честно обсуждают происходящее. Но поскольку менеджеры среднего звена обычно считают, что их роль заключается в поддержании морального духа и трудовой дисциплины, то они часто думают, что им ничего не остается, кроме как предложить рациональное объяснение ситуации. (Фактически это единственная часть их работы, которая не является бредом.) К тому же чем выше иерархический уровень, тем более слепы менеджеры и в то же время тем бо́льшими формальными полномочиями они обладают.

Василий работает исследователем-аналитиком в европейском внешнеполитическом ведомстве; он рассказывает, что в его офисе руководителей столько же, сколько исследователей, и когда исследователи предлагают документ, то он должен обязательно пройти через две ступени служебной лестницы, где каждое предложение читают, редактируют и отправляют обратно вниз, и так несколько раз, пока документ не лишится какого-либо смысла. Конечно, это стало бы реальной проблемой, только если бы кто-нибудь за пределами офиса читал эти отчеты или, на худой конец, если бы хоть кто-то знал об их существовании. Василий иногда пытается обратить на всё это внимание своего начальства:

Василий: Если я ставлю под сомнение полезность или смысл нашей работы, мои начальники смотрят на меня так, будто я с другой планеты. Еще бы: для них важно, чтобы наша работа не выглядела полной бессмыслицей. Ведь иначе эти должности можно было бы просто сократить, и в итоге ни у кого не было бы работы.

В данном случае тысячи и тысячи рабочих мест (как правило, высокооплачиваемых, престижных и комфортных) по всему миру создаются не капиталистической экономической системой, а современной международной системой государств со всеми ее консульскими службами, Организацией Объединенных Наций и учреждениями Бреттон-Вудской системы. Как обычно, можно спорить о том, какие из этих позиций действительно полезны и для чего именно. Вероятно, некоторые занимаются важной работой – например, предотвращают войны. Другие расставляют и переставляют мебель. Однако внутри аппарата возникают анклавы, которые выглядят совершенно лишними – во всяком случае, для обитателей их нижних этажей. Это ощущение, как утверждает Василий, вызывает чувство вины и стыда:

Василий: Когда я встречаюсь с другими людьми и меня спрашивают о моей работе, мне не хочется отвечать. Нечего сказать, нечем гордиться. Работать на министерство иностранных дел считается очень престижным, поэтому, когда я говорю: «Я работаю на министерство иностранных дел», это вызывает смешанную реакцию: люди испытывают уважение и в то же время не очень понимают, чем я занимаюсь. Я думаю, это уважение всё только усугубляет.

Существует миллион способов заставить человека чувствовать себя недостойным. США обычно держат первенство в этом деле, и там, среди прочего, довели до совершенства чисто американский вариант политического дискурса, который состоит в том, чтобы читать другим нотации, объясняя, какие они нахалы, если считают, что имеют на что-то право. Это можно назвать «выговором за права». Выговор за права существует во множестве разных форм и проявлений. Есть правая версия, которая устраивает людям разнос за то, что они считают, будто мир должен обеспечить их средствами к существованию, или предоставить им медицинскую помощь, если они серьезно больны, или дать оплачиваемый отпуск по беременности и родам, или наладить безопасность на рабочем месте, или гарантировать равную защиту со стороны закона. Но есть также и левая версия, которая требует от людей «не забывать о своих привилегиях», если они считают, что достойны всего, чего нет у кого-нибудь более бедного и более угнетенного.

Согласно этим стандартам, даже если кого-то ударили по голове дубинкой и посадили в тюрьму без всякой причины, он может жаловаться на несправедливость, только если сначала уточнит все категории людей, с которыми это происходит с большей вероятностью. Самые нелепые формы «выговор за права» принимает в Северной Америке, но вообще с подъемом неолиберальной рыночной идеологии он распространился по всему миру. Понятно, что в таких условиях требовать совершенно нового, доселе неведомого права – такого, как право на осмысленное трудоустройство [112] Например, статья 23 Всеобщей декларации прав человека гласит: «Каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда и на защиту от безработицы». Она также гарантирует равную оплату за один и тот же объем работы, достаточное для содержания семьи вознаграждение и право на создание профсоюзов. О цели самой работы в ней ничего не говорится. , – может показаться безнадежной затеей. Сейчас тебя вряд ли станут воспринимать всерьез, даже если ты будешь просить того, что у тебя и так уже должно быть.