Елена Полякова - Николай Рерих

Рерихи ночуют в горах, под огромными звездами, под месяцем, встающим над вершинами. Слушают рассказы о злых духах, принимающих облик черной собаки, о снежных людях, обитающих там, где не может жить человек. Собирают гербарии, записывают рецепты лекарственных средств. Но уводят пути с вершины вниз, в пестроту джунглей, где летают попугаи и огромные бабочки, где леопарды подкрадываются к оленям, выходящим на водопой. Уводят пути обратно в Дарджилинг с его площадками для поло, а оттуда — в огромную Калькутту, где бездомные спят вповалку на улицах и просят милостыню голодные дети. Пути 1924 года ведут в Марсель, в Париж с массой петербургских знакомых, слухами, эмигрантскими газетами. В Нью-Йорк. В Музей, который позже разместился в небоскребе на берегу Гудзона. Открытие музея состоялось 17 ноября 1923 года, когда Рерихи отплывали впервые из Марселя в Индию. Открытие, конечно, было торжественным и многолюдным, с приветствиями, опубликованными всеми газетами, с посещениями высоких лиц. По белой лестнице поднимаются посетители к первым встречающим полотнам: к «Сокровищу ангелов» — небесному воинству, которое охраняет таинственный мерцающий камень, к соборам и башням Соловецкого монастыря, возле которого отдыхают парусные суда. А дальше — Древняя Русь, Карелия, викинги, богатыри, святые, пастухи, играющие на свирелях, ладьи, идущие варяжским морем, ладьи, легко скользящие посуху, Монхеган, Новая Мексика.

Теперь Русь Славянская и Монхеган продолжаются Гималаями, Сиккимом, голубыми, изумрудными, оранжевыми снегами Канченджанги.

Открываются в музее новые залы, выставляются новые коллекции — музей предоставляет свои помещения для художественных выставок. Конечно, бесплатно, хотя обычно другие помещения под выставки сдаются по очень высоким ценам. Это вызывает удивление достаточно меркантильных нью-йоркцев, хотя им пора привыкнуть к тому, что «Celebrated Master» никогда не использует свое положение для наживы, но всегда использует его для помощи молодым художникам, для объединений молодежи, для изданий книг, прославляющих красоту, творчество, культуру и сообщества людей, несущих в мир красоту и культуру.

Не случайно почетными членами музея избраны не только художники, но деятели других искусств: Рабиндранат Тагор, ученый-гуманист Альберт Эйнштейн. Энергичны, полны веры в свое дело сотрудники музея, среди них — Зинаида Григорьевна Фосдик, которая становится подлинным другом Николая Константиновича и Елены Ивановны, хотя и моложе их намного. Многочисленные дела материальные, хозяйственные, денежные ведет Луи Хорш — один из директоров музея, которому Николай Константинович абсолютно верит, который и сам вложил изрядные средства в создание музея, правда, обеспечив свои вложения самими картинами Рериха.

Картины эти умножаются. Как всегда — ежедневно, регулярно работает Николай Константинович над живописными «сочинениями». Как всегда, совмещает эту работу с деловыми визитами, с чтением лекций, с изданием книг, с огромным количеством организационных дел. С широким, постоянным интересом к жизни мира, к открытиям науки, к работам художников Америки, Европы, России. К самой жизни Америки и Европы, которая проходит на глазах художника.

В двадцатых годах и в помине нет не только реактивных самолетов, которые за несколько часов пересекают Атлантику, почти нет еще обычных пассажирских самолетов. Средства сообщения кажутся сегодня старомодно-медленными — поезда, пароходы, автомобили, делающие километров сорок в час. Но Рерихи легко, быстро пускаются в дальние пути. Из Индии — в Америку, из Америки — в Европу. Не только в привычный Париж, но и в Берлин.

В декабре 1924 года Рерих позвонил в Берлинское советское полпредство — он хотел видеть самого полпреда, Николая Николаевича Крестинского. (Материалы этого берлинского эпизода жизни художника, его дальнейшего путешествия, взаимоотношений с наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным изложены в содержательной статье С. Зарницкой и Л. Трофимова, опубликованной в 1965 году в журнале «Международная жизнь»).

Крестинский принял художника, который объяснил полпреду, что он организует большую экспедицию под американским флагом и просит о покровительстве русских дипломатических представителей в Центральной Азии.

Художник рассказывал полпреду о своих индийских впечатлениях. Сотрудник посольства записывал эту беседу.

Художник рассказывал об оккупации Тибета англичанами, о «просачивании» групп английских войск в отдаленные районы, о том, как изучают англичане настроение населения, как ведут пропаганду против северного соседа — Советского Союза, распуская слухи то о религиозных преследованиях, то о дискриминации национальных меньшинств Туркестана.

Художник говорил как политик, как умный международный наблюдатель, трезвый и зоркий. И тут же вел возвышенную речь о мессианстве России, о махатмах, пророчащих воссоединение коммунистической России и огромного буддийского мира в единой общине, о тождестве основ буддизма и коммунизма, о сроках пророчеств.

От сроков «Спасения Мира» возвращался к разговору о сроках виз, о паспортах. В Париже им уже получен китайский паспорт с правом въезда в Синьцзян, с обращением китайского посланника к китайскому же правительству о содействии.

Крестинский переслал в Москву, наркому иностранных дел Чичерину, просьбу художника оказать покровительство русских дипломатических представительств Центральной Азии американской художественно-археологической экспедиции под руководством Н. К. Рериха. Приложил к официальной просьбе запись беседы с Рерихом.

«Полукоммунист, полубуддист», — сказал Чичерин, прочитав эту запись.

В марте 1925 года, в связи с сообщениями прессы об экспедиции Рериха в Тибет, Чичерин вспомнил о просьбе художника, послал о нем письмо Крестинскому, где повторил слова «полукоммунист, полубуддист» и предложил оказать содействие художнику.

Художник в это время уже ушел в новый путь. В новое путешествие — самое большое в своей жизни.

Тысяча девятьсот двадцать пятый год начался путешествием по Цейлону. Рерихи видят пестроту и пышные пальмы Коломбо, расположенного еще ближе к экватору, чем Индия, видят пещерные храмы, где у ног Будды горят светильники, наполненные кокосовым маслом, где прекрасны нежные тона фресок. Видят процессии молящихся, которые, танцуя, втыкают в свое тело иглы и крючья. В январе прибывают с Цейлона в Южную Индию, оттуда, через Калькутту, в прохладный Дарджилинг, под снежную сень Канченджанги.

Рерихи готовятся к пути, который должен протянуться не на десятки, не на сотни, но на тысячи километров. Охватить петлей не только Индию — Центральную Азию, не только великие горы — великие пустыни, степи и снова горы, встающие на границе России. Экспедиция пойдет под американским флагом, цели ее обозначаются как «художественно-археологические».