Ия Стеблева - Очерки турецкой мифологии: По материалам волшебной сказки

Победить дэвов и заставить их действовать с пользой для себя можно, не только став их назваными детьми, но и с помощью разных хитростей, главное — не терять присутствие духа. Примером сказанному может служить история об одном находчивом человеке, который, будучи выгнанным женой из дому, забрел в дом к сорока дэвам. Человек не растерялся. Воспользовавшись отсутствием дэвов, он написал на своей палке стишок (в качестве «визитной карточки»): «Меня зовут Уста Назаром. / Я сорок бью одним ударом. / А кто останется живым, / Тому разгуливать хромым» — и лег спать на кровать дэва, а палку поставил рядом. Дэвы вернулись домой, прочитали стишок и испугались.

Далее следует рассказ о том, как дэвы пытались избавиться от Уста Назара, верили всему, что он им говорил, например, на вопрос о том, какой ветер занес Уста Назара к ним в дом, тот ответил: «Я боролся с силачами московского короля. Одного силача подбросил в воздух, а он до сих пор так и не упал обратно на землю. Уже шесть месяцев его ищу. Путь привел меня сюда». Как ни старались дэвы убить героя сказки, тот всякий раз побеждал их хитростью. Наконец дэвы попросили Уста Назара покинуть их и вернуться к себе домой: «Эй, Уста Назар, не пойдешь ли ты к себе домой? И московский силач, может быть, уже упал на землю…» Уста Назар согласился. Дэвы дали ему огромную переметную суму с золотом, которую один из них взвалил себе на спину, и они отправились в путь. По дороге им встретился шайтан (черт, бес, одно из имен дьявола, близкое библейскому термину «сатана»), который стал высмеивать дэва за то, что тот подчинился Уста Назару. Дэв принялся спорить с шайтаном, перечисляя «подвиги» Уста Назара, но тот ему не верил. Все трое продолжали путь к дому Уста Назара, причем шайтан шел впереди всех. Чтобы выпутаться из трудного положения, Уста Назар, подойдя к своему дому, закричал: «Посмотри, жена, шайтан — молодец, сдержал свое слово и ведет ко мне дэва, которого обещал! Подымайся, достань мой топор, я тут же отрублю дэву голову…» Дэв разозлился, поверив в обман шайтана, набросился на него и убил. Так Уста Назар спасся от обоих и разбогател («Уста Назар»), Нужно отметить, что участие в этой сказке шайтана является единственным случаем упоминания данного мифологического персонажа в рассматриваемых нами турецких волшебных сказках. Показательно, что дэв могущественнее шайтана, так как легко расправился с ним, но их обоих победил человек, — зло в турецких сказках не является фатальным, с ним можно бороться и побеждать.

Другим персонажем, выполняющим двойную функцию: помощника и противника главного героя в турецких сказках, является арап — чернокожий джинн. Этот персонаж появляется в сюжете сказки в том случае, если кто-нибудь из ее героев произнесет «Ох!», т. е. как бы пожалуется. Из текстов сказок вытекает, что это — имя арапа («Ослиная голова», «Бей, моя дубинка», «Дочь дровосека»). По поводу имени арапа П.Н.Боратав привел турецкую пословицу: «Не говори „Ох!“, а скажи „Аллах!“», пояснив, что по некоторым народным представлениям «Ох» — имя дьявола, которое не следует произносить [21] Türkische Volksmärchen, примеч. к сказке № 13. .

Арап — фольклорный персонаж, в котором злое начало проявляется сильнее, чем в дэве. Арап обладает волшебными предметами и может ими наградить героя сказки. Иногда он и сам появляется из волшебных предметов, достаточно лизнуть чудесный перстень или ударить волшебной плеткой по волшебной бараньей шкуре («Падишах и три девушки»). В других сказках арап появляется из тыквы или кувшина и выполняет приказания героев, власть которых над ним предопределяется обладанием этими чудесными предметами («Дочь Короля-падишаха»). В одной из сказок арап, появившись при возгласе героя «Ох!», дарит ему волшебные предметы: ларец с любыми яствами, появляющимися, если ларец откроешь, дубинку, по приказу она колотит всех подряд, и осла, у которого из-под хвоста сыплются золотые монеты («Бей, моя дубинка»).

Арапа нельзя перехитрить, как дэва. Чтобы его победить, нужно получить над ним волшебную власть, например добыть палку, превращающую любое существо во что захочешь («Дед-Садовник»), или иметь особый жасминовый прут и бить им черного арапа до тех пор, пока он не побелеет и не станет выполнять пожелания героя («Чан-Кушу, Чор-Кушу»). Иногда арап может вознаградить героя сказки за послушание, терпение и приветливый характер («Дядька-арап»). Арап может встретиться или появиться где угодно. В одной из сказок, например, герой встречает арапа, спустившись в глубокий колодец («Мехмед-лежебока»).

Внешний вид арапа устрашающий: он черный, огромный, безобразный, «одна губа у него на земле, другая — на небе» («Дядька-арап», «Мехмед-лежебока»). Несмотря на свою отталкивающую внешность, арап пользуется успехом у женщин, которые изменяют с ним своим мужьям: не только простым смертным — падишахам («Два несчастливых падишаха», «Дед-Садовник»), но и мужьям, наделенным магической силой («Бенли-Бахри»). При этом арап обращается с женщинами очень грубо, жестоко, они же по собственной воле терпят это, пока в подобные ситуации не вмешиваются герои сказок.

Арап по своей природе — джинн и попал в тюркский фольклор из арабского мира. Согласно мусульманской традиции, джинны созданы Аллахом из огня и представляют собой воздушные или огненные тела, невидимые, но по желанию принимающие любую форму. Они обладают разумом и могут выполнять разные приказания. Существование джиннов признается ортодоксальным исламом. Джинны бывают добрыми и злыми. Некоторые джинны являются правоверными мусульманами, это — добрые духи, к которым можно обратиться за помощью. Но чаще всего джинны — злые и вредят человеку. Считается, что джинны существовали в арабском фольклоре еще в доисламские времена как духи, обитающие в пустыне [22] Плутовка из Багдада, с. 547; Пиотровский М.Б . Джинны. — Мифы народов мира, т. I, с. 374; он же. Джинны. — Ислам, с. 66. . По мнению В.А.Гордлевского, джинны в турецкой мифологии — представители злого начала. Их любимое местопребывание — забытые дома, развалины крепостей, оставшихся от эпохи генуэзцев, а также леса и горы [23] Гордлевский В.А. Из османской демонологии, с. 301, 303, 316–320. .

Обращает на себя внимание то, что в анализируемых турецких сказках термин «джинн» в качестве обозначения самостоятельного персонажа не встречается. Слово «джинн» используется только в вопросе-клише, обращенном к незнакомому существу в человеческом облике: «Кто ты: джинн или еще какой-нибудь дух?» или «Кто ты: джинн или другой какой дух?» («Семеро братьев», «Султанша с золотыми шариками»). В первом примере вопрос обращен к девочке — героине сказки, на что она отвечала: «Я не джинн и не дух, я раб Аллаха, создавшего и тебя и меня». Во втором примере такой вопрос был обращен к герою — прекрасному юноше, который ответил похоже: «Я не джинн и не другой дух, я — человек, как и ты». Из примеров следует, что вопросы и ответы, использующие понятие «джинн», имеют стереотипную форму, кочующую из сказки в сказку, а сам персонаж потерял персонификацию. Иными словами, в турецких волшебных сказках джинн воспринимается действительно только как дух, а арап фигурирует и активно действует исключительно в человеческом обличье.