Барт Эрман - Триумф христианства [Как запрещенная религия перевернула мир] [litres]

Как видно, эти законы установились раз и навсегда. Империя стала христианской. Обратной дороги нет… В каком-то смысле так оно и было; однако в реальности все обычно сложнее, чем на бумаге. Мы уже не раз видели, что римские законы работали не так, как законодательство современных развитых стран, обязательное для выполнения всеми гражданами, где нарушителей, как правило, ждет неотвратимое наказание. Империя была огромна; и каждый регион, каждая провинция, каждый город, даже каждая деревушка в ней жили по своим правилам. Федеральных силовых институтов, способных быстро довести новый императорский закон до сведения каждого, а затем воплотить в жизнь и проследить за его исполнением, в Риме не было. Многие законы не выполнялись вовсе, а другие выполнялись от случая к случаю, в зависимости от времени и места.

Перед христианскими лидерами встал новый вопрос, на который необходимо было найти ответ! не стоит ли хотя бы попробовать обратить язычников силой?

Более того: как не раз указывали и христианские, и языческие авторы, этот закон никак не мог изменить чьи-то личные религиозные убеждения. Во времена Феодосия большинство жителей империи были еще язычниками. При любой возможности эти язычники совершали свои традиционные обряды. О том, чтобы их принуждали массово обращаться в христианство, у нас никаких свидетельств нет. Однако перед христианскими лидерами встал новый вопрос, на который необходимо было найти ответ: не стоит ли хотя бы попробовать обратить язычников силой? Любопытно смотреть, как по-разному отвечали христиане на этот вопрос в зависимости от контекста. В начале IV века практически все они единогласно выступали за полную религиозную свободу и, подобно более ранним апологетам, негодовали на попытки языческого государства принудить их отречься от веры. А к концу столетия видные христианские деятели возвышают голос против свободы веры и доказывают: государство должно употребить власть, чтобы заставить язычников обратиться в христианство против воли. Не в первый и не в последний раз случается, что угнетаемая группа, пока ее угнетают, ратует за свободу, но придя к власти, вдруг резко меняет свое мнение.

Христианский ученый Лактанций, один из основных наших источников по Великому гонению при Диоклетиане, выступал в начале IV века за свободу религии. Лактанций вырос в языческой семье и получил классическое образование. Он стал известным ритором; Диоклетиан назначил его преподавателем латинской риторики. В 300 г. Лактанций обратился в христианство и вскоре после этого лишился места; позднее Константин сделал его наставником своего сына Криспа.

Один из самых известных литературных трудов Лактанция называется «Божественные установления». Написан он был во время Великого гонения и обращен к образованным людям, презирающим христиан, – в том числе насмехающимся над литературной безыскусностью христианских Писаний. Апология Лактанция, самая интеллектуальная из написанных на тот момент, содержала в себе не только аргументы в пользу превосходства христианской религии, но и призыв к толерантности.

«Нет нужды в насилии и ранах, – говорит Лактанций, – ибо религию нельзя навязать силой. Переход из одной религии в другую – дело добровольное и достигается словами, а не ударами». Более того, продолжает он: насилие в религиозной сфере оказывает обратное действие. Повторяя аргументы Тертуллиана столетней давности, Лактанций настаивает: «Вера в Бога тем более растет, чем сильнее ее подавляют». Христиане, продолжает Лактанций, никого не заставляют обращаться в свою веру против воли, ибо «не может истина соединяться с насилием, или справедливость – с жестокостью». Вот почему «заслуживают наказания те, кто пытается уничтожить веру» [245].

Однако это мирное настроение в некоторых (хотя, разумеется, не во всех) христианских кругах вскоре сменилось другим. Резкий контраст к призывам Лактанция к толерантности обнаруживаем мы в писаниях другого христианского ученого, Фирмика Матерна, работавшего около тридцати пяти лет спустя, уже не при язычнике Диоклетиане, а при совместном правлении сыновей Константина, Констанция II и Константа. С не меньшим пылом Фирмик выступает в защиту насильственных обращений [246].

Как и Лактанций, Фирмик обратился в христианство из язычества. До нас дошли две его книги: одна – сочинение по астрологии, еще языческого периода (около 335 г.), другая – страстная апология христианства, написанная десять или пятнадцать лет спустя. В этой апологии он проклинает язычество, которое когда-то исповедовал сам, демонизирует его и просит Констанция II и Константа сделать все, что в их силах, чтобы его подавить. От финального его обращения к императорам мороз продирает по коже: «Но и на вас, святейшие императоры, лежит правительственный долг настигать и карать зло [языческие религии], и закон Всевышнего Бога приказывает вам не щадить преступных идолопоклонников» [247].

Далее он объясняет, что само Писание приказывает разрушать места языческих богослужений, – и при этом цитирует Втор. 13:6-10, которое гласит:

Если будет уговаривать тебя тайно брат твой, сын матери твоей, или сын твой, или дочь твоя, или жена на лоне твоем, или друг твой, который для тебя, как душа твоя, говоря: «Пойдем и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои», богам тех народов, которые вокруг тебя, близких к тебе или отдаленных от тебя, от одного края земли до другого, то не соглашайся с ним и не слушай его; и да не пощадит его глаз твой, не жалей его и не прикрывай его, но убей его; твоя рука прежде всех должна быть на нем, чтоб убить его, а потом руки всего народа; побей его камнями до смерти, ибо он покушался отвратить тебя от Господа, Бога твоего, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства…

Безжалостные слова, не предполагающие исключений. Бог приказывает верным своим убивать всякого, кто проповедует служение иным богам, даже собственных сыновей, дочерей или супругов. И не только родственников, но и целые народы. Цитируя еще один отрывок из Второзакония, Фирмик подчеркивает: «Даже целые города, застигнутые на этом преступлении, предписано уничтожать: “Всех, кто в городе, убить мечом, и сам город сжечь огнем”». Господь, говорит Фирмик, прямо приказывает властителям убивать тех, кто им противостоит, а значит: «Делайте то, что Он приказывает, исполняйте Его повеление» («Заблуждение языческих религий», 29). Иными словами, Фирмик обращается к императорам с призывом: убейте всех язычников!

Такой уровень свирепой нетерпимости в середине и конце IV столетия был характерен отнюдь не для всех христиан, – так же, как несколькими десятилетиями ранее, до обращения Константина, был он характерен отнюдь не для всех язычников. В оба периода искренне благочестивые люди, – как язычники, так и христиане, как простые граждане, так и могущественные государственные деятели, – предпочитали жить друг с другом в мире и предоставлять друг другу религиозную свободу. Так, один из ведущих христианских богословов IV столетия, Григорий Назианзин, епископ Константинопольский, писавший вскоре после Фирмика, говорил ясно и недвусмысленно: «Не вижу ничего доброго в том, чтобы принуждать людей, а не убеждать» [248].