Мишель Гельфанд - Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы

Жителям стран более свободной культуры подобные ограничения могут показаться чрезмерными, а государственное давление на СМИ неприемлемым. Но в странах жесткой культуры большинство действительно приветствует такую строгость. 80 % китайских респондентов в опросе, проводившемся социологическим центром Pew Research в 2008 году, считали, что интернет должен управляться или контролироваться властями. Это является отражением более широкой тенденции: в жестких культурах люди считают главной задачей власти поддержание порядка и поддерживают обеспечивающих его сильных лидеров, даже если это означает необходимость поступиться некоторыми личными свободами.

В условиях широчайших возможностей для обмена идеями и постановки под сомнение существующего порядка вещей культурные перемены быстрее происходят в более свободных культурах, чем в жестких. Об этом говорят и результаты машинного моделирования, которое проводили с моим участием специалисты по искусственному интеллекту Дана Нау и Сохам Де. Когда мы вводили в модель новые, более благоприятные нормы (аналогичные улучшению экономического или социального положения), жесткие группы противились переменам дольше, чем более свободные.

В реальной жизни сопротивление переменам в жестких культурах может быть намного более ожесточенным, чем в компьютерных моделях. Как исследователь терроризма, я часто бываю в Иордании (я остановлюсь на связи «свободный – жесткий» с терроризмом в главе 10). В 2016 году министерство просвещения этой страны ввело новую школьную дисциплину, направленную на развитие толерантности и противодействие радикализации молодежи. Изменения были призваны воспитывать терпимость к немусульманам: в учебниках, написанных преимущественно с позиций ислама, появились тем не менее изображения женщин без хиджаба, мужчин без растительности на лице и даже мужчин, занимающихся уборкой с пылесосом. По словам представителя иорданского правительства Мохаммеда Момани, эти мелочи должны были послужить своего рода прививкой от экстремистских идей. На практике произошло с точностью до наоборот. Многие восприняли эти перемены как удар по мусульманским ценностям. Союз учителей велел педагогам игнорировать изменения, а в Аммане несколько школьных учителей демонстративно сожгли новые учебники, скандируя «Будем учить так, как считаем нужным». В этой жесткой культуре перемены были сочтены чересчур опасными для существующего общественного порядка.

Строгие общества бесспорно доминируют во всем, что касается общественного порядка, синхронности и саморегулирования населения. Более свободные общества берут свое толерантностью, креативностью и открытостью переменам. Свои достоинства и недостатки, безусловно, есть и у одних, и у других, как показано на рис. 3.6.

Разумеется, изучая различные аспекты дилеммы жесткости и свободы, мы не исходим из того, что всем культурам свойственны именно такие наборы характеристик. Возьмем в качестве примера рост и вес. В огромном большинстве случаев более высокие люди и весят больше. И при этом у каждого из нас есть тощий знакомый высокого роста и низкорослый толстяк. То же происходит и с соотношением «жесткость – свобода». Взаимоисключающие черты свойственны не всем культурам, но многим из них.

Но давайте прежде всего разберемся: а почему вообще существуют такие глубокие отличия? У жестких и свободных стран нет каких-то очевидных признаков, общих для тех и других. Жесткие Япония, Германия, Норвегия, Сингапур и Пакистан так же разбросаны по всей планете, как и свободные Нидерланды, Бразилия, Греция и Новая Зеландия. Отнести страну к группе жестких или свободных по языковому принципу невозможно, равно как и по существующим в ней религиям или традициям. Исторический возраст жестких государств неодинаков, и то же относится и к более свободным. Некоторые из них разделены парой тысячелетий – например, Спарта и Сингапур или Новая Зеландия и Афины. Но что же тогда их объединяет?

Могущество культурных норм и суровость наказаний за их несоблюдение далеко не случайны. Объясняющая их тайна прячется у всех на виду.

Разделенные временами и расстояниями жесткие культуры Спарты, науа и Сингапура противостояли одной и той же судьбе. Каждой приходилось (или приходится) иметь дело с серьезными угрозами, будь то мать-природа со своими постоянными напастями в виде стихийных бедствий, болезней и неурожаев либо люди, порождающие хаос в виде внешних агрессий или внутренних конфликтов. А взглянув на расслабленные культуры Новой Зеландии, Афин и медных эскимосов, мы увидим обратную картину: эти сообщества имели (или имеют) счастье противостоять значительно меньшему числу угроз. В целом спокойная обстановка позволяла им исследовать новые идеи, благосклонно относиться к новоприбывшим и проявлять терпимость к разнообразию нравов.

В этом и кроется объяснение существования жестких и более свободных культур. И в глубокой древности, и в наше время сообществам людей, которые встречаются с многочисленными природными и рукотворными угрозами, приходится делать все возможное, чтобы противопоставить хаосу порядок. Возьмем, к примеру, науа, сильно зависящих от сельского хозяйства. В урожайные годы жизнь прекрасна. А когда случается продолжительная засуха, жизнь становится непредсказуемой и трудной, люди страдают и гибнут. Понятно, что более дисциплинированные группы, наказывающие нарушителей правил, могут лучше организовать сельскохозяйственные работы и повышают свои шансы на выживание. Напротив, семьи охотников-собирателей вроде эскимосов в большой степени самодостаточны: каждая из них обязана обеспечивать себе пропитание, и нужды в координации усилий нет. Следовательно, нет особой необходимости и в строгих правилах и наказаниях. Та же логика прослеживается и во многих других культурах. Например, живущий в Сьерра-Леоне народ тем не полностью зависит от урожая и поэтому требует строгого соблюдения своих законов, тогда как эскимосы Баффиновой Земли живут охотой и предоставляют членам своего сообщества значительно более широкую свободу действий.

Разумеется, пища – только один из многих видов ресурсов, от наличия которых зависит выживание человеческих сообществ. Помимо голодной смерти они должны защищать себя от многих других угроз, в том числе стихийных бедствий, неблагоприятных условий местности, перенаселения, оскудения природных ресурсов и патогенов. На самом деле даже удивительно, что человеческий род сумел выжить в условиях бесчисленных войн, природных катаклизмов и огромного количества инфекционных болезней. Как ему это удалось?