Мишель Гельфанд - Почему им можно, а нам нельзя? Откуда берутся социальные нормы

Это усвоенные различия, но, возможно, в какой-то степени они обоснованы генетически. В результате одного из наших исследований было установлено, что люди из жестких культур с большей вероятностью являются носителями конкретного гена (S-аллеля полиморфизма длины 5-HTTLPR), который связывают с бдительностью, вниманием к негативной информации и уклонением от вреда. Это выглядит вполне оправданным. С эволюционной точки зрения представители жесткой культуры лучше приспосабливались к выживанию в опасных условиях. Со временем этот ген мог «селекционироваться» в опасных средах и в конечном счете способствовать закреплению жестких культур.

Различия в уровне осторожности затрагивают бесчисленное множество повседневных решений. Представьте, что вы участвуете в некоем опыте, где получили элементарную задачу: соединить точки линиями. Требуется соединить между собой как можно больше точек на четырех картинках. На каждую картинку дается по тридцать секунд.

Обычно в таких опытах люди решают, что лучше – делать правильно, но медленно, или быстро, но не совсем правильно. Если вы придерживаетесь либерального настроя и ориентированы на продвижение, то закончите больше картинок, но пропустите несколько точек. Если у вас жесткий настрой и вы опасаетесь ошибиться, то, скорее всего, не уложитесь в выделенное время, но зато будете точнее в соединении точек.

Подобные альтернативы хорошо заметны в среде людей, принимающих финансовые решения. В одном опыте психологи делили людей на группы ориентированных на предотвращение и ориентированных на продвижение и предлагали каждой группе сделать коллективный выбор: решить, в какой из предложенных инвестиционных фондов они гипотетически вложили бы общие средства. Предложенные фонды были либо рискованными и высокоприбыльными, либо надежными и низкоприбыльными. Результат: ориентированные на предотвращение группы обычно выбирали для инвестирования самый надежный фонд. Более того, обсуждения в этих группах касались в основном способов избежать денежных потерь, тогда как группы ориентированных на продвижение были более склонны обсуждать способы максимизации прибыли. Эта альтернатива между надежностью и риском наглядно показывает, как работают жесткая и либеральная ментальность.

Помимо бдительности еще и чувство ответственности заставляет напрячься мускул самоконтроля с целью подавления порывов, способных привести к большим проблемам, – вроде воплей в библиотеке, неуместных аплодисментов или отрыжки на собеседовании.

Как и Маппеты Порядка, люди с высоким самоконтролем обладают мощной самодисциплиной. Они умеют сдерживаться, когда злятся, не съедать последний пончик на столе и подавлять приступы транжирства, если надо экономить. А вот тем, кто подобен Маппетам Хаоса, намного труднее подавлять желания и порывы. Ответственность они ощущают в меньшей степени, а раскрепощенность – в большей.

Наука говорит о том, что различия в самоконтроле начинают развиваться с самого раннего детства. В начале 1960-х годов американский психолог Уолтер Мишел с коллегами испытывали уровень самоконтроля дошкольников, соблазняя их зефиром. Ребенку предлагали выбор: съесть зефиринку немедленно или подождать некоторое время в одиночестве (с зефиром перед глазами), пока вернется научный сотрудник и принесет вторую зефиринку. Проведенное много лет спустя последующее исследование выявило невероятную закономерность: дети, которые были способны дождаться возвращения ученого со второй зефиринкой, показывали лучшие результаты на школьных экзаменах, признавались более сознательными своими родителями и лучше справлялись со стрессом в неприятных ситуациях. Другой опыт, в котором на протяжении четырех лет обследовалось более тысячи подростков, показал, что дети, испытывавшие трудности с самоконтролем (например, склонные к нетерпеливости или необдуманным поступкам), с большей вероятностью употребляли алкоголь, легкие наркотики или табак. Умение обуздывать свои порывы проявляется рано и явно имеет большое значение для будущего.

Как и в других аспектах дилеммы жесткой и либеральной ментальности, люди и культуры различаются способностями к самоконтролю. Неудивительно, что свободомыслящим по своей природе американцам он может даваться с трудом. На стене столовой одной из лучших начальных школ Массачусетса красуется выведенный огромными разноцветными буквами лаконичный призыв «Сдерживайся!». Школьное начальство понимает, что импульсивность американских школьников может доставлять учителям массу неприятностей, а ученые выяснили, что у этого явления есть глубокие культурные корни.

Американские дети, которые обычно воспитываются в условиях меньшего числа нормативных требований, управляют своим поведением хуже, чем дети из стран с более жесткой культурой. В одном опыте психологи давали японским и американским дошкольникам несколько вымышленных историй о межличностных проблемах – например, как подрались двое детей или как ребенок упал и получил травму. Затем детишкам предлагали додумать, что было дальше, и изобразить это с помощью наглядного материала и миниатюрных фигурок. По сравнению с японскими дошкольниками дети, росшие в значительно более либеральной культуре США, реагировали со значительно более сильной вербальной и поведенческой агрессией, что свидетельствует о низком уровне контроля над эмоциями. В другом опыте китайские дошкольники превзошли американских в серии упражнений на управление своим поведением, где надо было делать прямо обратное тому, что говорил инструктор (например, прикоснуться к пальцам ног, когда просят коснуться головы).

Побудьте какое-то время в любой начальной школе, и вы сразу поймете, почему этот мускул самоконтроля развит настолько сильнее. Одна моя аспирантка вспоминала, какой арсенал правил применялся в школе ее детства в китайском городском округе Тайюань, провинция Шаньси. Ученики были обязаны всегда сидеть за партами руки за спину и имели право поднять правую руку только для того, чтобы задать вопрос. В школьных коридорах предписывалась полная тишина. Для нарушителей предусматривался богатый ассортимент наказаний: стояние по стойке смирно перед классом в течение всего урока, недопуск к развлекательным мероприятиям школы или даже битье линейкой. Во многих китайских школах существуют мощные системы видеонаблюдения, в том числе постоянно включенные камеры в классах, благодаря которым родители и школьное начальство могут следить за поведением учеников. Примерно то же происходит и в школах других жестких стран, в частности Японии, Саудовской Аравии и бывших странах коммунистического блока. Профессор Университета Хоккайдо Масаки Юки вспоминал, что в его школьные годы детям запрещалось излишне творчески отвечать на уроках. Чересчур отклонишься от ожидаемого ответа – получишь неуд или наказание (с его нестандартным мышлением он часто испытывал все это на себе!). Прошли годы, и, хотя в школе, где учится его девятилетний сын, наказывают не так строго, Юки замечает негативные отзывы о детях, выходящих за рамки общепринятого.