Владимир Шадруский - Марк Алданов - комментатор русской классики

Отметим некоторые детали.

Если говорить о специфике использования пушкинского слова, то Алданов часто цитирует произведения Пушкина, не уточняя, откуда взята цитата. И иногда это давало удивительные результаты.

Однажды Петр Пильский в газете «Сегодня» сделал писателю замечание. Алданов парировал: «...Отзыв любезный, кончается же словами: “И на солнце бывают пятна. Это пятнышки”. Пятно в том, что у меня в статье о госпоже Сталь есть выражение “Дамы чинились”, а это может показаться производным от слова “починка”! - Это меня позабавило: Пильский не заметил, что тут у меня не мои слова, а цитата с четвертой страницы Пушкинского “Рославлева”!!! Очень горжусь тем, что пятно на моем солнце оказалось принадлежащим Пушкину...» (письмо от 12 сентября 1934 г.) [47] Письма М.А. Алданова к И.А. и В.Н. Буниным // Новый журнал. 1965. Кн. 80. С. 278. . В «Рославлеве» Пушкин написал об отношении русского общества к мадам де Сталь, оказавшейся в России. Алданов посвящает ей очерк «Коринна в России» (1933-1934), где не просто рассказывает историю путешествия мадам по России, цитируя Пушкина, но и уточняет некоторые детали ее поездки и впечатлений. Алдановская оценка книги мадам де Сталь «Десятилетнее изгнание», в которой она пишет о развитии русской литературы, во многом совпадает с пушкинской.

В очерке «Юность Павла Строганова» (1935) появляются ассоциации с романом в стихах, однако меняется содержание образов. Если у Пушкина воспитанием Онегина занимался «француз убогой», «шутя» учивший мальчика, то у Алданова граф Строганов предоставляет воспитание своего сына гувернеру Жильберу Ромму - математику, якобинцу - это большая удача для воспитания юной личности. Благодаря таким трансформациям алдановский очерк из документального жанра приобретает черты очерка художественного.

В очерке «Зигетт в дни террора» (1939) Алданов вспоминает ресторатора Гарма и его зятя Вери, «имя которого встречается у Пушкина», и по памяти неточно цитирует шестую главу «Евгения Онегина»: «Чтобы каждым утром у Вери - В долг осушать бутылки три...» [48] Алданов М. Соч.: В 6 кн. М., 1994-1996. Кн. 2. С. 221. . Сознание того, что гастрономическое изобилие в ресторанном и домашнем питании доступно во Франции в дни террора не только «людям богатым», но и «средней буржуазии», вызывает горькое замечание Алданова, который говорит об обстоятельствах русской революции: «Нет, у нас был голод похуже!».

Теперь обратим внимание на то, как образы Алданова связываются с Пушкиным. Персонажи романов Алданова часто соотносят события личной и общественной жизни с событиями, изображенными Пушкиным, высказываются по поводу его произведений.

Для Мамонтова в романе «Истоки» (1943-1950) Пушкин был «больше чем гений», «сверхчеловеческим явлением и по уму, и по живости, и по простоте» [49] Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1991. Т. 5. С. 526. . В романе «Живи как хочешь» (1949-1952) умудренный жизненным опытом Дюммлер замечает: «Мы же что-то наперед вышивали прекрасное, вот как Пушкин иногда наперед писал в черновиках рифмы, а потом подбирал к ним божественные стихи» [50] Алданов М. Соч.: В 6 кн. М., 1994-1996. Кн. 5. С. 214. . В «Ульмской ночи» (1953) один из собеседников говорит, что в литературе Пушкин был «воплощением вкуса, меры, “светлости”...» [51] Там же. Кн. 6. С. 348. . В романе «Самоубийство» (1958) обыгрывается факт того, что Ленин, «обожавший» Пушкина и сам писавший стихи, «правда шуточные», незадолго до смерти «велел прислать ему в Горки» собрание сочинений Пушкина [52] Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1991. Т. 6. С. 168; 439. . Писателю словно было известно о мистификации, которую устраивала верная Крупская, изображая кипучую работу вождя, на самом деле поверженного болезнью.

В художественных произведениях писателя многочисленные упоминания Пушкина и его героев отличает ряд особенностей.

В. Сечкарев уже в первой повести Алданова «Святая Елена, маленький остров» (1921) отмечает типичную для его стиля «форму» [53] Сечкарев В. Пушкин и Гоголь в произведениях Алданова // Отклики: Сборник ст. памяти Николая Ивановича Ульянова (1904-1985) / Ред. В. Сечкарев. Нью-Хэвен, 1986. С. 172. : имя Пушкина не сразу называется автором и персонажами, читатель должен прочесть их между строк сам. В этой повести представитель русского императора на о. Св. Елена, граф де Бальмен, не может вспомнить имен двух мальчиков в Царскосельском лицее, которые пишут «прекрасные стихи»: «Того, что поталантливее, зовут, кажется, Илличевский. А другого... Забыл...» [54] Алданов М.А. Собр. соч.: В 6 т. М., 1991. Т. 2. С. 329. . Позже, когда читатель уже догадался, о ком идет речь, де Бальмен получает письмо своего приятеля с ходившими по России «стишками молодого поэта об Александре I» «Ура! в Россию скачет / Кочующий деспот», автора которых звали Пушкиным, и «с облегчением» вспоминает, что «именно это и был второй, после Илличевского, из молодых царскосельских поэтов». Ирония в отношении современников словно подчеркивает тернистый путь признания поэта.

Почти все русские персонажи алдановских произведений знакомы с творчеством и биографией Пушкина, и постоянно, как и сам писатель, находя у классика слово или ситуацию, близкие их собственному мировосприятию, как- то проявляют отношение к ним.

В трилогии «Ключ» - «Бегство» - «Пещера» шеф политической полиции Федосьев с иронией к «духовному маскараду» русских великих людей замечает: «Москвичей в Гарольдовом плаще в нашей истории не перечесть», - перефразируя ироничную же характеристику Онегина [55] Там же. Т. 3. С. 96. . Английский офицер Клервилль делает предложение возлюбленной Мусе возле места дуэли Пушкина: «Это было бы так удивительно, память на всю жизнь...», - и тревожная память о признании в любви будет всегда соотноситься с трагичным знаком этого места. Соперник англичанина Витя, думая то о самоубийстве, то о дуэли, тоже вспоминает биографию поэта: «Вот и Пушкин послал тому вызов. Нет, дуэль - глупость.» [56] Там же. Т. 3. С. 242; 243. . В романе «Пещера» Браун, думающий о смерти, говорит: «Я грешную смерть Пушкина всегда понимал лучше, чем благостную смерть Толстого» [57] Там же. Т. 4. С. 402. .

Другой пример - роман «Начало конца» (1936-1946). Командарм Тамарин «украдкой» покупает эмигрантское издание Пушкина и возмущается: «Эк, однако, скверно издали!». Но «с удовлетворением» перечитывает и то, чем в душе не слишком восторгался, вспоминая, как впервые прочел Пушкина «полвека тому назад» [58] Алданов М. Соч.: В 6 кн. М., 1994-1996. Кн. 4. С. 129. . Прочитывает Пушкина, а через несколько дней погибает под бомбами фашистов.

Персонажи Алданова предпочитают слушать оперы, в основу которых положены пушкинские произведения: Люда из «Самоубийства» очень любит оперу «Евгений Онегин», Рейхеля в том же романе приглашают на «Бориса Годунова» с Шаляпиным; ту же оперу посещают Нещеретов и Муся Кременецкая в «Ключе».