Вадим Чекунов - Китай

– Сегодня утром прилетел. А ты?

– Второй год. Я из Шаньдуна. Цюйфу, такой город.

– Знаю.

– Знаешь? – сильно встряхнула моей кистью, что-то даже щелкнуло. – Откуда?

– Родина Конфуция, как же не знать.

С достоинством кивнула:

– Был у нас?

– Нет. Но, наверное, съезжу.

– Нечего там делать. Скука. Работы нет.

– А тут?

– Тут – Шанхай. Тут все есть.

– Тебе сколько лет?

Склонила набок голову:

– А ты угадай!

– Хм… Двадцать?

Рассмеялась:

– Ничего не знаешь! Мне двадцать три!

– Это одно и то же, – возразил ей.

Удивилась и несогласно тряхнула головой.

– Слушай, я свитер сниму, а то жарко, – я приподнялся на локте.

– Погоди, – пальцы ее остановились. – У тебя что под ним?

– Футболка… – ответил с недоумением.

Оттянула край моего свитера. Взглянула, убедилась.

– Тогда можно.

– А что, кхм… Разве у вас… это… ну, в общем, делать… нельзя разве?

– Мэйка лаве? – переспросила она на своем английском, и почему-то полушепотом. – Почему нельзя? Можно.

– Но только в одежде?

– Как хочешь.

– Тогда не понимаю…

Терпеливо объяснила:

– Массаж нельзя без одежды. Любовь – можно.

«Тонкости сервиса», – подумал, стягивая через голову свитер.

– Хочешь? – улыбнулась и ухватила меня за бедро, крепко сжала, массируя.

– Что?

– Мэйка лаве, хочешь?

– Сколько?

Отцепилась от моей ноги, пошевелила в воздухе пятью пальчиками.

«Сотня хмырю за конторкой, пятьсот ей… Не, дорого!»

– Я бедный студент. Давай тогда просто массаж сделай.

– Окэ. Четыреста?

Погладила, легонько сжала.

Знакомый прием.

– Триста, – сделав непреклонный взгляд, сказал я.

Хитро улыбнулась, ощущая мою реакцию под своей рукой:

– Будь щедрее!

Ловко вжикнула молнией, сунула руку внутрь.

– Ну хорошо. Триста пятьдесят, больше никак – на такси оставить надо.

– Окэ. Пойдем! – застегнула мне джинсы и протянула свитер.

– Разве не тут?

– Нет, конечно. Тут нельзя, тут массаж.

– А куда идти?

– Третий этаж. Там хорошо!

Пока я возился со свитером и курткой, снова взобралась, на этот раз на кушетку – выключить ветродуй.

«Экономика должна быть экономной», – подумал я одобрительно.

Снова узкая лестница, передо мной – голые ноги и маленький зад.

Третий этаж оказался коротким коридором с несколькими дверьми.

Девчонка завела меня в комнатку без окон, чуть больше массажной. Почти все место занимала низкая тахта с цветным одеялом поверху. Тут было тепло и немного душно. Взяла у меня куртку, повесила на рогатую вешалку в углу. Скинула туфли и забралась на тахту. Стоя на коленях, равнодушно приспустила пеньюар и завела руки за спину, расстегивая лифчик.

Потянула меня на тахту, уложила на спину. Юркнула куда-то в сторону. Я увидел в ее руках упаковку презервативов.

– Умею надевать ртом! – похвасталась, надкусывая белыми зубами краешек упаковки.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся ей…

…Опустошенным, обмякшим телом придавил ее, будто земляной холм – простенький гробик, и замер.

Природа не терпит пустоты, и лежа на проститутке, я горько познавал этот закон. Приятная истома исчезала, заполнялась разочарованием, усталостью и брезгливостью. Несвежая наволочка у самых глаз, слипшаяся прядь волос возле губ… Излишек пудры и крошки туши на неестественно белом лице. Резкий, едкий запах чужого тела – поглаживания по спине сменились настойчивыми, отчужденными похлопываниями: «Ваше время истекло». Я сполз с девчонки, улегся на спину. Сквозь полуприкрытые глаза наблюдал, как она тут же села и зашуршала пакетом с влажными салфетками. Потом потянулась к бюстгальтеру…

Быстро оделись.

– Пить хочешь? – спросила меня, поправляя на себе трусы.

– Нет, спасибо. Я бы покурил.

Кивнула:

– Кури.

Сел на тахту, огляделся в поисках пепельницы.

– А куда пепел…

– Да прямо на пол.

– Ладно. Ты будешь?

Села рядом.

– Буду. Что ты куришь?

– «Чжунхуа».

– Лаоваи обычно не курят китайские. Ты странный.

Курили в молчании. Она положила мне голову на плечо. Я погладил ее колено. Чужая, не ставшая близкой после суррогата любви плоть, захватанная сотнями местных предшественников.

Нагнулся, затушил сигарету об пол.

Встал и снял с вешалки куртку. Достал из кармана четыре сотни, протянул:

– Спасибо тебе.

Она бросила окурок, придавила туфелькой. Поднялась и взяла деньги.

– Тебе спасибо. Подожди, принесу сдачу.

– Не надо. Оставь себе.

Сложив руки с деньгами, быстро поклонилась:

– Спасибо!

Что-то шуршало в боковом кармане куртки. Глянул и удивился – букетик. Ну да, купил у старухи.

– Вот, тебе! – протянул ей.

Растерянно взяла у меня увядшие розы.

– Спасибо.

Стали злить ее «спасибо».

– Мне пора. Я сам выход найду.

Вышел из комнатки, спустился по темной и холодной лестнице вниз. Диван пустовал. За конторкой в одиночестве листал газету смурной менеджер-сутенер.

– Пока! – сказал ему на ходу.

Он не ответил.

На улице я сразу озяб на ледяном ветру. Натянул капюшон и, подрагивая от холода, зевнул.

Спать, спать, спать.

Плюхнулся в подъехавшее такси и назвал адрес».

Несмотря на то, что многим Китай может казаться другой планетой, местные правила жизни универсальны. Спокойствие и вежливость – лучшие способы скрасить свою жизнь на чужбине и наладить контакт с местными. Китайцы очень чувствительны и весьма ценят уважительное отношение (что порой не мешает им быть совершенно бесцеремонными с нашей точки зрения, но, опять же, это не со зла, а, например, из любопытства или в силу природной непосредственности). Лучше избегать разговоров о политике, особенно если дело касается болезненных тем, например Тайваня или Тибета. Предоставьте китайцам самим решать проблемы, больше касающиеся их, чем вас. Не стоит критиковать партию и правительство – хотя бы потому, что вам известна мудрость про свой устав и чужой монастырь. Часто путеводители запугивают туристов, что за неугодные властям политические разговоры их могут выдворить из страны в самые короткие сроки. Вероятность этого действительно существует. Но гораздо важнее просто помнить о чувстве такта, особенно когда находитесь в гостях. Тем более зачем затрагивать политику, когда есть возможность обсудить обед – прошедший или предстоящий. Это ведь намного интереснее и полезнее, насущнее и веселее. Если уж не для вас, то для китайской стороны завязавшегося общения – непременно. А лучший способ прослыть прекрасным и вежливым человеком, как известно, заключается в умении вести разговор на наиболее близкие и приятные для вашего собеседника темы.