Владимир Муравьев - Легенды старой Москвы

Композиция герба должна основываться на эмблематике, несущей в себе элементы старой традиции и элементы новых традиций первых революционных гербов Советского Союза».

На конкурс поступило 177 проектов.

Большинство из них предлагало гербы с новой, социалистической символикой: красная звезда, серп и молот, останкинская телевизионная башня, Мавзолей Ленина, горящий факел, голубь мира, восходящее солнце и другие подобные эмблемы на фоне или с элементами зубчатой кремлевской стены как «характерной черты, присущей только городу Москве».

Но при этом довольно значительное количество проектов включало в себя изображение всадника по образцу дореволюционного герба Москвы. Некоторые проекты повторяли рисунок дореволюционного герба, некоторые были стилизованными перерисовками, на некоторых всадник был облачен в русские доспехи, шлем с шишаком, на одном из них он имел облик красного конника-трубача с развернутым знаменем в руке, но ни один из этих проектов не копировал рисунка фон Эндена.

Проекты гербов Москвы, представленные на конкурс 1964 года

Следует сказать, что никто из проектантов не называл всадника святым Георгием или Георгием Победоносцем. Геральдисты-теоретики тех времен оспаривали тот факт, что на московском гербе изображен именно он.

Так, например, Е. Н. Сперансов в книге «Земельные гербы России» (1974) писал следующее про герб Москвы: «Наши предки видели в конном воине-ездеце символ нашего отечества, а в зловещем змее — поверженных врагов русского народа. К сожалению, эта знаменательная эмблема, ставшая позднее гербом столицы, подверглась в дальнейшем грубому искажению, а затем и переделкам. В результате воин-ездец превратился в начале XVIII столетия в мифического Георгия Победоносца. Эти изменения старинной эмблемы произошли по вине иностранцев, приглашенных на службу в русское геральдическое ведомство, не понимавших русскую национальную символику, но знавших легенду о фантастическом подвиге „святого“ Георгия, якобы освободившего царевну Аи от злого змея».

Жюри конкурса ни одному из проектов не присудило премии (в условиях их было заявлено три: 1, 2 и 3-я).

Подводя итоги, член жюри архитектор Н. М. Щепетильников отметил: «Возможным выражением многовековой истории Москвы может быть и древний всадник, олицетворяющий Победу. Наряду с этим жюри считает, что перед участниками конкурса стояла задача отыскать новые символы, могущие выразить идеи и значимость современной Москвы. Однако ни в одном из представленных проектов целостного решения всей задачи дано не было».

Однако пять работ были отмечены поощрительными премиями, и было решено продолжить дальнейшую разработку герба.

Все пять отмеченных проектов герба Москвы включали в себя изображение всадника.

В середине 1980-х годов, с началом «перестройки», пробудившей столько надежд на возвращение страны из лжи в правду, к нормальной человеческой жизни, на подъеме стремления вернуться к народным историческим корням, которое сначала вылилось в возвращение исторических названий нашим городам и улицам, вновь возник вопрос о гербе Москвы.

В преддверии очередного съезда художников СССР скульптор Игорь Васильев опубликовал в газете «Советская культура» 21 ноября 1987 года статью о проблемах монументального искусства, в которой содержался абзац о гербе Москвы.

«Кстати, Москва ныне не имеет официального герба, — отметил он. — Ее старинный герб изображал Георгия Победоносца, уничтожавшего дракона, и выражал идею исторической миссии Москвы, собирательницы русских земель и их охранительницы от многочисленных врагов, и был логически и исторически оправдан. Думается, что сегодня для столицы Советского государства, открывшего новую эру в истории человечества, подходил бы для герба образ Свободы, который и был принят после революции».

В ноябре 1988 года в Союзе художников состоялось заседание Комиссии по охране памятников истории и культуры, специально посвященное московскому гербу. На нем выступил с докладом известный художник В. Балабанов, участник конкурса 1964 года на создание московского герба.

Изложив историю вопроса, он заявил, что «Москва — столица Отечества, Москва — город-герой должна иметь свой герб» и призвал восстановить «древнейший герб Москвы с изображением Георгия Победоносца». Предложение В. Балабанова большинство членов Комиссии поддержало. Нашло оно отклик и среди художников. В газете «Московский художник» были опубликованы письма читателей, также поддерживающих идею Балабанова.

Характерно в этом отношении письмо М. Дедовой-Дзядушинской: «Меня глубоко возмущает сама постановка вопроса: создание нового герба г. Москвы. Зачем столько лет насильственно изобретать то, что существует. Разве герб Москвы — Георгий Победоносец, поражающий змея, устарел по своему смыслу или художественной форме? Идея победы добра над злом, идея защитника города, Родины — что можно ей противопоставить или хотя бы дополнить?! Вечная, всеобъемлющая идея, не нуждающаяся ни в замене, ни в обновлении. С художественной точки зрения — совершенная по своей пластике, символике и силуэту. Спросите москвича, не посвященного в искусственно созданную заботу создания нового герба г. Москвы, — какой герб у Москвы? Он ответит — Георгий Победоносец.

Мы возвращаем городам и улицам прежние названия, мы восстанавливаем опороченные имена; возвращение старого, славного герба г. Москвы — это тот же процесс…

Гербом Москвы, на мой взгляд, может являться только его старинный, овеянный историей, закрепленный в народной памяти герб — Георгий Победоносец. Я считаю безнравственным поступком участие в конкурсах на изобретение нового герба, потому что сама его идея вредна, подрывает те историко-национальные корни, которых осталось и так немного».

Обращение Комиссии по охране памятников в Моссовет по поводу герба осталось без ответа.

В газетах же продолжалась дискуссия, но не о том, нужен герб или нет (все были согласны, что он необходим), а о том, каким он должен быть. Мнения были разные, но в конце концов название итоговой статьи говорило о главном — «И все-таки Георгий».

В то же время художник Константин Константинович Иванов, депутат Моссовета, не ожидая ни официального ответа, ни заказа, на свой страх и риск работал над эскизом герба Москвы. В сентябре 1991 года он подал готовый проект герба в Правительство Москвы.

«Работая над воссозданием Герба Москвы, — писал художник тогда в „Вечерней Москве“, — мне пришлось просмотреть множество материалов, обращаться за консультацией к специалистам, которые рекомендовали мне не повторять гербы 1781 и 1883 годов, а взять за основу изображение Георгия на царских печатях и иконах. Были учтены и советы коллег-художников, а также пожелания москвичей в „Вечернюю Москву“, которая поместила проект Герба и его описание».