Александра Баркова - Введение в мифологию

Что такое Тартар? Тартар – это бездна, куда заточают титанов, а прежде еще их старших братьев: Сторуких и первых трех Циклопов. Это бездна, которая находится глубоко под Геей. Соответственно, пара Гея и Тартар дают замечательный образ двух, выражаясь философским языком, антиномий – двух противоположностей бытия. Гея – это жизнь. Тартар – абсолютное отсутствие бытия, даже не смерть, еще хуже. При этом Гея – плоскость, Тартар – провал. Причем провал, находящийся на очень интересном расстоянии от Геи. Гесиод в своей поэме пишет о расположении Тартара чрезвычайно интересные вещи. Тартар – это не просто бездна. Это бездна, находящаяся от Геи на следующем расстоянии. Гесиод сообщает, что если взять медную наковальню и метнуть ее с поверхности Геи вниз, то она долетит до Тартара за девять дней и ночей. Причем если с неба взять медную наковальню и метнуть ее вниз, то она за те же самые девять дней и ночей долетит от неба до земли. До Тартара такая наковальня долетела бы, если б смогла. Но долететь она не может. Почему? Потому что между Геей и Тартаром бушуют вихри. Они бы стали кидать эту наковальню туда-сюда, так что до цели она долететь не смогла бы.

Итак, первыми возникают антиномии: плоскость и провал, бытие и небытие, Гея и Тартар. Затем возникает следующая антиномия: свет и тьма. В качестве света – Эрос как изначальная стихия любви. В качестве тьмы – Эреб (мрак), Нюкта (ночь) и ряд не особо приятных мифологических понятий. Я замечу, что наш язык прекрасно сохраняет представление об огненной природе любви. Любовь в сердце «зажглась», «разгорелась», «сожгла», а потом «угасла». То есть любовь – это огонь. А красота – это свет. Красота «ослепительна». И именно поэтому джентльмены предпочитают блондинок. Женщина с белокурыми, золотистыми волосами считается по умолчанию красивой. А о волосах как о вместилище женской природы мы говорили в самом начале. О «сияющей красоте» (то есть как о свете) я упоминаю потому, что чуть позже этот момент нам понадобится в связи с Афродитой. Итак, творения, возникновения мира как волевого акта, заметьте, нет. Возникновение мира по греческим мифам – это возникновение суши и затем возникновение света. Далее, по Гесиоду в частности, возникает Понт, то есть море. Море как то, что относится к смерти, бесплодная территория. Море существует само по себе. Позже будет Посейдон как владыка моря, но ни в коем случае самим морем не являющийся. Дальше начинается достаточно архаическая сюжетика. Гея имеет черты богини-матери, то есть богини, воплощающей в себе одновременно жизнь и смерть. С понятием богини-матери нам придется сталкиваться неоднократно, и я хочу заметить, что об этом образе говорится много и ему приписывается очень много разных черт. Но богиня-мать отличается от других богинь как мифологическая универсалия. Отличается от других богинь не могуществом, не властью над судьбой, не чем-нибудь еще. Мы можем говорить, что такой-то персонаж, такое-то божество имеет черты богини-матери, в одном-единственном случае: если этот персонаж или это божество воплощает в себе одновременно силы жизни и смерти. Если при этом богиня мыслится как прародительница всего живого, тогда перед нами богиня-мать как таковая. Замечу, что в чистом виде образ богини-матери нам встретится позже в Индии. В Греции мы можем только говорить о персонажах, которые имеют черты богини-матери, но не более того. Гея – одна из них. Богиня-мать не имеет равновеликого себе супруга. Эту проблему можно решать двояко. Она может все порождать абсолютно сама, без супруга. И она может породить сына и его сделать своим мужем, но все равно по силе, по могуществу он будет ей уступать. В Греции мы имеем второй вариант мифа. Гея порождает Урана. Небо или бог неба? Само слово «уран» переводится как «небо», культа он не имеет – это ни в коей мере не бог неба. Уран – не бог, а стихия, точно так же как и Гея. Гея порождает Урана, берет его в мужья. Дальше начинается сюжетная часть «Теогонии». У них рождаются дети. И первыми появляются милые персонажи – гекатонхейры («сторукие»). Это великаны, у которых пятьдесят голов, сто рук. И едва они рождаются, как нехороший Уран заточает их в Тартар. Гекатонхейры представляют собой слепую силу, которой чужды какие бы то ни было законы. Сила эта настолько мощна, что является разрушением в чистом виде. Дальнейшая судьба гекатонхейров весьма своеобразна. Они заточены Ураном в Тартар. Зевс, сражаясь за власть, их освобождает. Они начинают все уничтожать. В частности, уничтожать титанов. И после победы над ними титанов ввергают в Тартар и гекатонхейров отправляют туда же, но теперь не узниками, а вооруженной охраной. Теперь гекатонхейры сторожат титанов в Тартаре, но, что характерно, эту слепую, безликую, неуправляемую силу и Уран, и Зевс держат только там, потому что нигде в мире больше нет им места, ибо они сметут все из-за своей природы. Далее Уран и Гея порождают трех циклопов, мастеров, которых Уран также ввергает в Тартар, а Зевс потом освобождает, и они выковывают ему гром и молнию. Затем начинают рождаться титаны. Титанов много. Весь список я наизусть не помню. Интересующихся вновь отсылаю к Гесиоду. Нас будут интересовать некоторые из них.

Первый и старейший из титанов – Океан. У него пятьдесят дочерей. Все они реки. Старшая из них – Стикс. Река подземного мира, река, текущая в Аиде. Водами Стикс клянутся боги. И что любопытно: Гесиод жил в VII веке до н. э., вроде бы глубокая древность, но тем не менее греки были тогда настолько цивилизованны, что допускали мысль о том, что боги могут нарушать даже клятву водами Стикс. При чем тут цивилизованность? Дело в том, что дикарь в отличие от цивилизованного человека не умеет врать. Для дикаря слово священно. Цивилизованный человек, наоборот, врать умеет. Для него слово не имеет ни магической, ни божественной силы и так далее. И у нас часто даже в литературе мелькает выражение, что «для кого-то эта клятва была просто словами», то есть как бы поклялся, а это слово ничего не значит. К сожалению, это признак цивилизации. Может, чему-то следует поучиться у дикарей. Изначально представление о клятве водами Стикс – это констатация нерушимости этой клятвы. Если бог поклянется водами Стикс, то эту клятву он не нарушит никогда. Уже у Гесиода читаем весьма интересное описание: если бог нарушит эту клятву, то он сколько-то времени пролежит как будто бездыханный, потом еще долго не сможет посещать собрания богов (находится в состоянии изгнания) и только потом простится ему нарушение клятвы. Цивилизация зашкаливает. Я хочу обратить ваше внимание на другой момент. Стикс – река, текущая в Аиде. Заметьте, что Аид (мир мертвых людей) принадлежит к уровню Геи. Известные герои – Тесей, Геракл, Орфей – в Аид с уровня Геи ходили и, что более интересно, возвращались. Аид – все равно часть Геи. Стикс, безусловно, имеет черты той самой реки, которая является границей мира людей и иного мира. И когда мы говорили на первой лекции о том, что и граница, и мировая ось в равной мере воплощают силы закона, то получается представление о Стикс как об абсолютном воплощении закона. Но, правда, к сожалению, цивилизация греков прошла так далеко, что уже не совсем абсолютное, увы. Закон не только для людей, но и для богов.