Алек Эпштейн - Забытые герои Монпарнаса [Художественный мир русско/еврейского Парижа, его спасители и хранители]

Ил. 91 . Михаил Кикоин, 1960 г. Фотограф неизвестен. Из собрания автора

Марк Шагал бывал в Израиле значительно чаще, чем Михаил Кикоин и Давид Гарфинкель, причем специально для Израиля он создал несколько важных художественных проектов: выполнил серию витражей «Двенадцать колен Израилевых» для синагоги медицинского центра «Хадасса» в Иерусалиме (сам он, впрочем, был возмущен архитектурой здания, считая освещение в нем тусклым и совершенно непригодным для экспонирования его работ), создал эскизы декоративных ковров и настенных мозаик для нового здания Кнессета и т. д. 450Отношение к художнику в Израиле было неоднозначным. Вначале его очень критиковали за «галутность», за то, что, хотя он и написал в автобиографии «Мой город умер. Пройден витебский путь» 451, по сути, он всю жизнь ментально «оставался в Витебске», когда в Эрец-Исраэль социал-сионисты создавали образ «нового еврея», а ханаанейцы искали точки соприкосновения с левантийской культурой. Затем критике подвергались его многочисленные витражи и мозаики, выполненные для христианских церквей и соборов в Меце, Реймсе, Цюрихе и Майнце. Однако игнорировать международный успех Марка Шагала было невозможно, и в 1977 году он получил звание почетного гражданина Иерусалима, а в 1981-м — самую финансово значительную в Израиле и очень престижную премию фонда Вольфа в области искусств. С ним в разное время встречались высшие руководители Государства Израиль, а его ретроспективную выставку 1951 года открывал первый президент страны Хаим Вейцман.

Идея создания персонального дома-музея Марка Шагала, которая высказывалась художнику еще в ходе его приезда в Израиль в 1951 году, не была забыта и позднее. Шагал, однако, предпочел создать свой музей не в Израиле, а во Франции, в 1966 году подарив собрание своих работ Пятой республике, благодаря чему в 1973 году в Ницце открылся Musée national message biblique Marc Chagall [«Национальный музей „Библейское послание Марка Шагала“»]. Известный швейцарский архитектор Маркус Динер (1918–1999), многолетний поклонник творчества Шагала, еще в 1964 году предлагал спроектировать в Иерусалиме музей, в котором бы экспонировались работы Шагала на библейские темы, но сам художник предпочел Францию. О том, насколько непростым было для него это решение, свидетельствует биограф Шагала Яаков Бааль-Тшува, общавшейся с художником с 1951 года: по его словам, в ходе их беседы, состоявшийся спустя многие годы, уже незадолго до смерти гения, Шагал спросил: «Они все еще сердятся на меня в Израиле за то, что я отдал эту монументальную работу Франции?» 452

В том, что музей Шагала в Израиле так и не появился, виноват, в общем, сам художник, отвергший целый ряд подобных предложений; а вот то, что ни в Израильском музее в Иерусалиме, ни в Тель-Авивском музее, ни где-либо еще нет даже зала Шагала, объяснить очень трудно. Последняя большая ретроспективная выставка Марка Шагала из израильских собраний (ее куратором была Стефани Рахум) состоялась в Израильском музее в Иерусалиме осенью 2002 — весной 2003 года, небольшая экспозиция «Шагал: Модернизм и Библия», на которой представлены преимущественно литографии из израильских музеев, галерей и частных собраний, открылась в музее Мане-Каца в конце января 2013 года (куратор — Светлана Рейнгольд). Парадоксальным образом, для Израиля Шагал одновременно и слишком «галутен», потому что всю жизнь продолжал рисовать покинутый в молодости Витебск, и слишком «наднационален», поскольку тратил свой талант везде, куда его звали работать, будь то парижская опера или немецкие церкви.

Шагал был первым — и, кажется, единственным — крупным «иудео-христианским» художником в XX веке, через все творчество которого неразрывно прошли мир Торы и Нового завета, и в Израиле это, как правило, не могли ни понять, ни принять. Первая «Голгофа» (ныне она находится в собрании Музея современного искусства в Нью-Йорке) была создана им еще в 1912 году; искусствовед Михаил Герман охарактеризовал ее как

«воспоминание о будущем»: Иисус — беззащитный пришелец, отторгнут миром, он другой . И эта его странность — прежде всего в системе форм, близких кубизму: распятый Христос с прозрачным голубым телом инопланетянина растерзан зубцами расколовшегося неба и оплакан слезами людей, чьи тела и лики преломлены, как в страшном сне, — сне, привидевшемся последователю Гойи и предшественнику Пикассо 453.

В Израиле произведения Шагала можно увидеть в разных местах, но преимущественно в тех, куда все же мало кто приходит именно «в поисках Шагала», будь то парламент страны или синагога при крупнейшем медицинском центре. В собрании Тель-Авивского художественного музея представлено несколько работ М. Шагала, в том числе пронзительное «Одиночество» 1933 года, подаренное в 1953 году самим автором, но эти картины экспонируют в разных залах, не формируя какой-либо целостной подборки. В собрании Израильского музея в Иерусалиме находятся одиннадцать произведений М. З. Шагала, из которых, впрочем, только три выполнены маслом на холсте: раннее полотно «Молящийся еврей» (1914), а также две работы 1930-х годов: «Интерьер синагоги в Цфате» (1931) и «Влюбленные» (1937) — характерный для этого мастера натюрморт, совмещенный с лиричным городским пейзажем. Разумеется, достаточного представления о творчестве художника данные работы (ни одна из которых не поступила непосредственно от автора) не дают. Даже Хаим Сутин, в отличие от Марка Шагала не доживший ни до провозглашения независимости Государства Израиль, ни до создания в нем национального музея, представлен в фондах этого музея существенно полнее — семью разноплановыми холстами 1920–1939 годов. В Тель-Авиве и в Хайфе именем Марка Шагала названы небольшие улочки; в Иерусалиме улицы в его честь нет.

Ил. 92 . Марк Шагал и глава правительства Израиля Голда Меир в Кнессете, 18 июня 1969 г. Фото Моше Мильнера из архива Правительственной службы информации Израиля

V

Люди, начавшие (а в отдельных случаях — продолжившие) свой путь в искусстве в парижском районе Монпарнас в 1910–1930-е годы, относятся к числу крупнейших художников еврейского происхождения в истории мировой живописи и скульптуры. Многие из них были депортированы и погибли в нацистских лагерях смерти, иные покончили с собой или умерли совсем молодыми — в любом случае, все они не дожили до создания Государства Израиль. Другим удалось спастись и выжить во Франции или в эмиграции. После окончания войны большинство из них вернулись в Париж, однако практически никто из них не связал свою жизнь с Государством Израиль.