Александр Севастьянов - Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Я, пожалуй, поставлю точку в изысканиях. Рассмотренные народы относятся к числу наиболее проблемных для нас. (Кавказ надо рассматривать отдельно). Но ведь далеко не все народы — проблемные! Уверен, что нам не ударят в спину и не отделятся от нас осетины — иначе их христианский анклав, зажатый мусульманскими республиками, да ещё разделённый грузино-российской границей, да ещё со смертельным врагом, ингушами, под боком, окажется в безвыходном положении. Сомневаюсь, чтобы кабардинцы, добровольно вошедшие в состав России ещё в XVI веке и также соседствующие с кровными врагами — балкарцами, захотят остаться с ними один на один без могучего посредника. Боится отделения от России Дагестан, который, во-первых, окажется в бездне нищеты и неофеодализма, а во-вторых, немедленно взорвётся межэтническими и межконфессиональными противоречиями и рухнет на долгие годы в пучину гражданской войны. Ничего плохого я пока не слышал про бурят, там русофобия невысока. И т. д.

По правде говоря, я пока не жду особых каверз от численно значительных чувашей, марийцев и мордвы, хотя бы потому, что они, в основном, православные христиане и столетиями мирно уживались с русскими. (Недаром наши «доброжелатели» пытаются оторвать их от любой общности с русскими и затащить в искусственный суперэтнос под названием «народы Поволжья».) Крайне важно, что 49 % всех чувашей проживает вне Чувашии, 50 % марийцев — вне Марий Эл, 71 % мордвы — вне Мордовии. Представление о собственной нации у этих народов неотделимо от России в целом, от Большой России. (Для сравнения: 96 % всех якутов живёт в Якутии, 96 % тувинцев — в Туве, 88 % калмыков — в Калмыкии, 64 % башкир — в Башкирии.) С этой точки зрения даже татары, 68 % которых рассеяны по всей стране вне Татарии, не так страшны нам, и, может быть, именно в этом одна из причин того, что в 1994 году нам не пришлось вводить туда уже готовые к тому войска.

Есть и другой немаловажный фактор: процент титульной народности в составе населения той или иной республики. Здесь показатели такие: чуваши — 67,78 %, тувинцы — 64,31 %, татары — 48,48 %, калмыки — 45,36 %, марийцы — 43,29 %, якуты — 33,38 %, мордва — 32,53 %, адыгейцы — 22,09 %, башкиры — 21,91 %. Если судить по данному перечню, самые большие опасения, вроде бы, должны вызывать чуваши и тувинцы, самые меньшие — башкиры и адыгейцы. На деле всё не так просто. Православные в целом чуваши — вполне «комплиментарный» (т. е. цивилизационно и душевно совместимый) для нас народ, история наших взаимоотношений, хотя и не вполне безоблачная, не отягощена так, как это сложилось у нас, допустим, с башкирами или татарами. И сегодня отношения чувашей и русских в Чувашии сравнительно ненапряжённые, хотя чувашский президент Фёдоров, к примеру, отказался посылать призывников из республики в Чечню. То же можно сказать и о марийцах, и о мордве, с которыми нас, русских, гораздо больше объединяет, чем разъединяет. Вспомним, хотя бы, что мордвин Никон дорос до патриарха Всея Руси, а лучшие исполнительницы русских песен — Л. Русланова и Н. Кадышева — тоже мордовки. Так что с чувашами, марийцами, мордвой можно и нужно искать искренней дружбы, строить открытые союзнические отношения. Относительно неплохи наши отношения сегодня и с калмыками, потому, в частности, что они — буддисты и не втянуты в процесс исламизации окраин.

Это — одна категория российских народов. Но есть и другая. Тувинцы, адыги, башкиры, татары и якуты сумели создать у себя, при попустительстве Москвы, максимально (в границах России) дискриминационные условия для русских. Ещё чуть-чуть — и начнётся прямой этноцид. Как в Прибалтике, Казахстане, Украине. А стерпим, смиримся — будет и геноцид. Как в Чечне. Напряжение в этих республиках, превратившихся в этнократии, уже сейчас очень велико. В Якутии уже даже пытались ввести визовый режим, свою пограничную службу и свою таможню, создали полк казаков-якутов, чей лозунг, естественно, «Якутия — для якутов!» Антирусские настроения в Туве уже безобразно выплёскивались на улицу, сопровождаясь убийствами и поджогами русских. Дискриминация прав русских в Башкирии и Адыгее открыто обсуждается в прессе. И т. д. Плохо русским и в Татарстане, где принят, в частности, закон, по которому можно быть гражданином Татарстана, не будучи гражданином России. Вообще, как известно, недопустимые расхождения между конституциями национальных республик и Конституцией России исчисляются десятками, если уже не сотнями. В Калмыкии и Марий-Эл, оказывается, нельзя стать президентом республики, если не владеешь, соответственно, калмыцким или марийским языком: ку-ку, русские! Вот тебе и «равенство перед законом».

Как же нам строить в этих условиях отношения с многочисленными «титульными» (и не только) народами? Не обратиться ли нам и впрямь к наследию предков? Но не к тому, сусальному, которое нам подштопал, подгримировал и подлакировал Б.С. Миронов, а к подлинному, историческому. Ведь модель наших взаимоотношений мало изменилась с XVII века. Как только мы слабеем — жди удара в спину (башкиры, калмыки во время Северной войны; калмыки, крымские татары, чеченцы и др. в 1942-43 гг.). Как только начинается гражданская война, русская свара — все они тут как тут, с огнём и саблей (что в Разинщину, что в Пугачёвщину, что в Гражданскую). А попытки панисламистских поползновений, роль Турции и Крыма (татарского)! Что, разве всё это не знакомо по нашим дням? Разве Вы не осведомлены о проекте «Великий Туран», в котором задействованы наши Крым, Кавказ и Поволжье, Борис Сергеевич?

Что делали в таких ситуациях цари, те самые, что, по Миронову, якобы покрывали инородцев «отеческой дланью» (вернее бы сказать, «отеческой данью»)? Мы это видели выше. Во-первых, никому не давали спуску и отвечали десятикратно на каждый удар. Во-вторых, максимально использовали межэтнические противоречия. Башкир с калмыками, мещеряками, бобылями, тептерями. Якутов — с тунгусами. Калмыков — с астраханскими татарами. И т. д. По всё тому же классическому, азбучному рецепту: «разделяй и властвуй». Вот и всё.

Все эти возможности сохранились и сегодня. Каждый, кто не с наскоку, а всерьёз занимается этнополитикой в России, не может не знать о застарелой ненависти, о глубоких противоречиях, уходящих корнями в глубь истории, но доходящих и сегодня до полной нетерпимости, между, скажем, волжскими булгарами и татарами в Татарии, татарами и башкирами в Башкирии, башкирами и калмыками, кабардинцами и балкарцами, карачаевцами и черкесами, ингушами и осетинами везде и всюду, мордвой мокша и мордвой эрьзя в самой Мордовии, якутами и эвенками в Якутии, многочисленными народами Дагестана между собой и т. д. — список этот можно продолжать и продолжать. Если бы не всех и всё покрывающая власть русских, многие народы России уже давно бы вырезали друг друга, и память об этом у них сильна. Мы (пока живы и сильны) для них — единственный гарант. Русский политик должен знать всё это до тонкости и пользоваться этим без колебаний. Только так можно сохранить и Россию, и своё в ней первенство.