Александр Севастьянов - Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Сказанное не отменяет, впрочем, ясную установку НОРНЫ: мир всё теснее с каждым годом, ресурсы ограничены, их дефицит растёт, человечество обречено, кто-то на Земле явно становится лишним, этот «кто-то» безусловно не мы, европеоиды, от балласта надо избавляться…

Всё строго логично.

Ну, а дальше-то что?! Зачем все эти правильные, но достаточно очевидные вещи излагали «ученики и поклонники профессора Петра Хомякова»?

Казалось бы, самое время конкретно, по-рабочему, без сантиментов поговорить о том, каким образом человечеству следует избавиться от «дикого мяса», чтобы продлить существование собственной лучшей, наиболее продвинутой, креативной и симпатичной части. В духе уже цитированной выше классики: умри ты сегодня, а я завтра. Решить бы, так сказать, техническую сторону вопроса, чтобы обрести благодарность современников и потомков. К этому подводит нас логика НОРНЫ.

Но вместо этого серьёзного, заслуживающего внимания разговора что предлагает нам НОРНА вопреки логике? Она под видом «необходимых разъяснений» и «контрпропаганды» предлагает читателю отступление о вреде государства вообще для всех и российского государства для русских в частности. Это их навязчивая идея№ 2. Вот несколько ярких цитат:

«Итак, я не буду ходить вокруг да около. А скажу прямо — главный враг русского народа Российское государство и те генетические деграданты, которые этому государству готовы лакейски служить при любых обстоятельствах»;

«Настоящий русский националист не может не быть хоть в какой-то степени анархистом. Не быть врагом этого антирусского государства, построенного инородцами в интересах инородцев на костях русского народа»;

«Мое национал-анархистское видение мира неприемлемо для многих из тех, кто называет себя русскими националистами. Но это просто люди, не умеющие думать самостоятельно»;

«Все эти господа могут называть себя “врагами режима”, “националистами”, да кем угодно. Они могут говорить, что “исправив” это государство, они будут способствовать расцвету русского народа, подъёму науки и промышленности. Говорить можно, что угодно. Но мы уже знаем, что все эти разговоры и обещания противоречат естественным объективным закономерностям. Любое “сильное” российское государство станет додавливать русский народ и изведёт его окончательно. Раньше, чем любой внешний враг».

Что можно сказать по данному поводу?

Анархизм — не новое течение общественной мысли, что позволяет мне не задерживаться на его критическом анализе, благо это давно сделано другими обществоведами. Профессор Хомяков есть признанный столп современного российского неоанархизма, это тоже всем известно. Но новых аргументов к старой теории он не прибавил. Поэтому не стоит тратить время на подробный разбор этого фрагмента его воззрений. Тут всё решается просто: если вам люб анархизм (а среди русских всегда было полно стихийных анархистов, поклонников Стеньки Разина или Михаила Бакунина и иже с ними) — то вам налево, а если кто считает, что нация без государства есть абсурд, содержание без формы, — то вам направо, вместе со мной. И не будем тратить лишних слов.

Но кое-что пояснить всё же необходимо. Дело в том, что заветная мысль Хомякова состоит в том, что современные государства не в состоянии (по определению) справиться с «глобальным кризисом». Вот что он пишет:

«Самым главным моментом, обуславливающим неспособность мировой элиты рассмотреть возможности выхода из кризиса, является исчерпание возможностей государства как структуры организации общества. Ибо для решения проблемы глобального кризиса, как мы показали выше, необходимо отказаться от линейных бюрократизированных организационных структур. Которые уже ни на что не способны, кроме коррупционного перерождения…

Аналогично исчерпали свои возможности (или близки к этому) и соответствующие структуры крупнейших компаний, копирующие государство.

Всё это на практике означает необходимость демонтажа и государств, и олигархических гигантов».

А поскольку ни олигархические гиганты, ни государства не желают почему-то (экие сволочи!) кончать жизнь самоубийством, то всё обстоит очень плохо, а будет и ещё хуже, ибо «коррупционно-бюрократические уродства будут накапливаться. До тех пор, пока не нашедшее сил для отказа от них общество не рухнет в глобальный кризис».

Ну, а дальнейшее, спасибо железной логике профессора, всё снова становится просто и ясно:

«Такое положение не может не породить глубочайшего антагонизма именно среднего класса и государства. Вся история — это битва среднего класса за ослабление государства».

Итак, вместо ожидавшегося призыва к войне соединённых креативных европеоидов против неспособного к прогрессу «дикого мяса», мы на данном этапе имеем лишь призыв к войне на стороне глобального среднего класса — носителя идеалов процветания и прогресса — против государства как такового. И, соответственно, на стороне русского среднего класса — против России. Таков императив профессора Хомякова и его верной НОРНЫ, очередная навязчивая идея. Учитывая ту галиматью, которую насочинял профессор по поводу среднего класса и государства (да простит меня читатель за воздержание от анализа государственнических воззрений и мифов П.М., но ликбез выходит за рамки моих жизненных задач), это надо понимать как войну за всё хорошее против всего плохого . Ну, ясное дело, какой же порядочный русский человек может стоять в стороне от такого противоборства! Мы за правое дело, а кто не с нами, тот против нас, а значит — гад и сволочь самая распоследняя. Этой параноидальной логикой тотальной нетерпимости пропитано всё устное и письменное, что исходит от НОРНЫ и её адептов, «Северного Братства» особенно. Классика психиатрии, что уж тут говорить.

Но у меня нервы крепкие, меня на понт не возьмёшь. Я ещё способен, не дрогнув, называть негра негром, пидораса — пидорасом, бабу — бабой, а параноика — параноиком.

Как уже понял читатель, меня в минимальной степени заботит судьба человечества, зато в максимальной — судьба русского народа. И «анархическая русофобия», предлагающая русским людям бороться против демонизированного российского государства, для меня ничем не лучше «патриотической русофобии», предлагающей бесконечно жертвовать правами и интересами русского народа ради укрепления российской государственности и/или ради империи. «Анархическая русофобия» Хомякова и «патриотическая русофобия» имперцев — это Сцилла и Харибда, два кровожадных чудовища, между которыми лежит путь русского националиста. Я считаю тот и другой тезисы — ущербными, однобокими крайностями, сконструированными кустарями от политики при полном забвении диалектики. Но если до сих пор я боролся против имперской парадигмы (как наиболее распространённой и живучей в русском движении), ставящей интересы государства выше судьбы государствообразующей нации, то теперь мне приходится исправлять перекос и восставать против парадигмы анархической, призывающей разрушать государство ради нации. (О том, что нация без государства и дня не проживёт, как улитка без раковины, они знать не хотят.) Я за государство, но не ради государства, а ради нации, его создавшей.«Россия — для русских!» — этот лозунг, выраженный на века Александром Третьим, вполне обнимает для меня всю философию моей Родины. За воплощение этого лозунга в жизнь я и борюсь, не жалея сил.