Кристофер Воглер - Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и в кино

Мы видим, как старая женщина засыпает в окружении фотографий, запечатлевших ее долгую полноценную жизнь. Много лет назад Роуз прошла главное испытание и получила награду. Пророчество Джека сбылось: она полюбила приключения, попробовала себя в качестве пилота и актрисы, прокатилась верхом по калифорнийскому пирсу, стала матерью — словом, жила за двоих, все это тоже эликсир. Глубокие раны, связанные с ее семейной историей, затянулись.

Роуз видит во сне особенный мир: «Титаник» и его пассажиры снова живы, возрожденные силами подсознания. Глядя на мир прошлого глазами Роуз, мы в последний раз проходим мимо привратников в форменных ливреях и оказываемся на небесах первого класса, где благоденствуют добрые люди. (Злодеев здесь нет — они наверняка мучаются в холодном сыром аду.) Джек, подобно сверхъестественному существу, победившему время, стоит на прежнем месте у часов. Он протягивает Роуз руку, они целуются, и все собравшиеся аплодируют героям, наконец-то соединившимся в священном браке. Объектив камеры устремляется вверх, к куполу потолка и небесному своду, чистая белизна которого заполняет кадр. Роуз обрела свой эликсир.

ФИНАЛ

«Титаник», конечно, далек от совершенства, и множество критиков пишут о его недостатках, таких как примитивность диалогов, тенденция завершать сцены нарочито грубыми восклицаниями вроде «Вот дерьмо!» или «Черт подери!». (Поначалу даже кажется, что действующие лица страдают синдромом Туретта [31].) Действуя, очевидно, в угоду публике, создатели картины проявляют излишнее рвение, «осовременивая» текст и манеру игры.

Некоторые персонажи, особенно коварно ухмыляющиеся злодеи, нереалистично однобоки. Билли Зейн хорошо сыграл Кэла, однако сама по себе роль — слабое звено сценария. Сюжет бы только выиграл, если бы жених Роуз не выглядел столь очевидным монстром, а был бы ей более под стать, обладал своеобразным обаянием и мог составить Джеку серьезную конкуренцию. Тогда это было бы настоящее соревнование, а не борьба самого привлекательного парня во вселенной с циничным грубияном, у которого в одной руке мешок с деньгами, а в другой — пистолет.

Многих зрителей раздражает абсурдность сцены, где Кэл стреляет вслед убегающим влюбленным, хотя, оставшись на тонущем корабле, они и без этого почти наверняка погибнут. Вероятно, Кэмерон ввел в картину этот эпизод, поскольку ощущал, что герои прошли еще не все круги испытаний, и потому ему понадобился Кэл. Однако эффект был бы тем же, если бы Джек и Роуз вернулись на корабль, чтобы, скажем, кого-нибудь спасти.

Возможно, этот финальный раунд главного испытания вообще не нужен. Он лишь повторяет предыдущие сцены всеобщей паники, которая уже заставила Джека и Роуз преодолеть немало препятствий. Эпизод со стрельбой спланирован так, чтобы нарастающее зрительское напряжение достигло наивысшей точки в тот момент, когда герои будут убегать от потока, грозящего их уничтожить. Хлынувшая стеной вода служит зримым воплощением силы смерти, с которой борются влюбленные, и все же эта сцена производит довольно слабое впечатление, тем более что лица исполнителей главных ролей неловко приклеены к телам каскадеров при помощи электронной магии, оказавшейся недостаточно совершенной. Весь эпизод можно было доработать либо просто вырезать: напряжения в фильме и так достаточно.

В любом случае наша цель — не раскритиковать, а проанализировать фильм и понять, чем объясняется его успех, какие достоинства перевешивают его недостатки.

ВЕЛИКАЯ ИСТОРИЯ

Прежде всего, сама по себе трагедия «Титаника» и его пассажиров — великая эпическая история, привлекавшая неослабевающее внимание с того самого дня, когда лайнер затонул. Уже через несколько недель после катастрофы одна из немецких студий сняла кинокартину, которую совсем недавно обнаружили в архиве. Это был первый из фильмов о «Титанике», которых существует множество, документальных и художественных, не говоря о бесчисленных книгах и статьях. Подобно трагической и вместе с тем сказочной истории принцессы Дианы, гибель роскошного судна удивительным образом встраивается в сюжетные схемы, основанные на глубинных архетипических образах, которые понятны каждому.

СИМВОЛИЗМ «ТИТАНИКА»

Все в истории «Титаника», начиная с названия лайнера, наполнено символами и смыслами. Выбор названия говорит о психологии его строителей. В фильме Роуз спрашивает у Брюса Исмея, одного из владельцев судна, почему он назвал так корабль. Бизнесмен признается, что хотел подчеркнуть его величину, заставляя Роуз прокомментировать это в духе фрейдистской идеи об извечной мужской озабоченности размером.

Хотя фильм не обращается к мифологическим истокам слова «Титаник», они наверняка были известны образованным джентльменам, выбравшим название корабля. Титаны — мифологические богатыри, предшественники и смертельные враги многих богов, олицетворение грозных сил природы. Эти великаны были грубы, жадны и жестоки. Выдержав нелегкую битву, олимпийцы победили их и заточили под землей, чтобы помешать им крушить и грабить все вокруг. Когда пресса величала пассажиров первого класса гигантского лайнера, таких как Астор и Гуггенхайм, «титанами индустрии и капитала», имелись в виду не только внушительные размеры их промышленных империй.

За несколько лет до трагедии «Титаника» немецкие археологи обнаружили выдающийся памятник эллинистического периода, ныне известный как Пергамский алтарь. Его скульптурный декор изображает войну богов с гигантами, преемниками титанов. Монумент фактически представляет готовую раскадровку в камне для съемок высокобюджетного фильма со спецэффектами. Строители печально известного лайнера, видевшие, вероятно, пергамские горельефы, предпочли идентифицировать себя не с богами, а с их давними врагами — титанами. Еще до того как корабль затонул, многим казалось, что судовладельцы, давшие ему столь громкое имя, искушают судьбу. Тем более не стоило объявлять лайнер непотопляемым: это было глупым святотатством, бросающим вызов всесилию бога. С самого начала «Титаник» окружала аура суеверного страха, подобно проклятию, висящему над гробницей Тутанхамона. Ходили слухи, будто своей гордыней строители лайнера навлекли на себя гнев высших сил.

История «Титаника» перекликается со старинным литературным образом «Корабля дураков». К этому образу обращались разные авторы времен первого путешествия Колумба в Новый Свет. В частности, Себастьян Брант написал поэму с таким названием всего два года спустя после того, как Колумб впервые успешно пересек Атлантику. В ней изображается судно, плывущее в Наррагонию, царство глупцов, и собравшее у себя на борту все пороки того времени. Поэма переведена на множество языков, а ее сюжет впоследствии лег в основу других произведений искусства.