Зиновий Зиник - Ермолка под тюрбаном

Я узнал о книге Эсин Эден (Salonika: Family Cookbook) из монографий о саббатианцах еще в Лондоне. Я заказал эту книгу по Интернету, и оказалось, что это история Салоник 1900-х годов через рассказ о домашних кулинарных рецептах, которые Эсин узнала в детстве от своей матери и тетушек в традиционной семье саббатианцев. Это крайне любопытное руководство по кулинарии саббатианцев обрамлено двумя эссе — экскурсами ее соавтора Никоса Ставрулакиса в историю дёнме с эпохи Шабтая Цви до наших дней и картинами жизни в Салониках как семейной истории самой Эсин Эден. Кто бы мог подумать, что Эсин Эден живет и здравствует в Стамбуле, разъезжает по всему миру и, более того, она хорошая приятельница стамбульского эссеиста и издателя Османа Денизтекина.

Мы познакомились с Османом несколько лет назад на литературной конференции Eurozine в Румынии. Осман — редактор одного из самых влиятельных литературно-публицистических журналов Турции. Название журнала (он издается в Стамбуле с 30-х годов прошлого века) Varlik означает «Существование» — так, как это слово понимали экзистенциалисты, и, если судить по сборнику эссе из этого журнала в английском переводе, его авторы занимаются проблематикой Востока и Запада в жизни Турции с интеллектуальной одержимостью, знакомой мне лишь по России. Конференция происходила в Сибиу — бывшем немецком средневековом городке Геманштадт, связанном с именем Эмиля Чорана. Он, как известно, перебравшись в Париж, отбросил фашистские убеждения своей юности и стал главным врагом абстрактных истин. Мы провели несколько часов с Османом в разговорах о феномене эмиграции в литературе. Я, пижоня своим знанием Стамбула, заговорил, естественно, о саббатианцах, о том, что переход в другую религию и есть окончательная метафора двойственности эмигрантского сознания. Тогда я и описал символику саббатианцев как «ермолку под тюрбаном». Он улыбнулся и сообщил, что его жена Фелиция — из семьи саббатианцев и хорошо знакома с Эсин Эден (я с энтузиазмом обсуждал книгу Эден в нашем разговоре с Османом). Через год, во время нашего визита в Стамбул с Меламидом, Осман позвонил мне в отель и сообщил, что Эсин готова провести с нами вечер.

Я нервничал в ожидании этой встречи с реальным персонажем мифа, о котором столько читал и думал. Событие обставлялось с некоторой торжественностью. Для встречи нашими общими друзьями был выбран старинный ресторан «Хачи Абдулла» (по имени его основателя) в десяти минутах ходьбы от моего отеля — за углом от площади Таксим и центральной торгово-ресторанной улицы Истикляль. В этой столичной сутолоке турецкого метрополиса трудно без проводника открыть для себя какую-либо Турцию. Ресторан «Хачи Абдулла» существует с конца девятнадцатого столетия. С его плюшевым интерьером, расписными потолками и дружелюбными, но крайне сдержанными официантами в алых сюртуках, этот ресторан мог бы служить театральными декорациями и бутафорией в спектакле об Османской империи. Но с выбором в сто пятьдесят блюд ежедневно (а в кулинарном реестре ресторана пять сотен наименований), с рецептами султанских времен, начинаешь задумываться, какие бы из этих бесконечных вариаций тушеной, пареной и жареной баранины в комбинации со свежими овощами и травами, с экзотическим десертом предпочел новоявленный Мессия столетия назад?

Нашим гидом по мессианской диете и стала Эсин Эден. Эсин Эден опровергла и своим темпераментом, и разговорами все зловещие слухи, которые распускают о скрытности и подозрительности последователей Шабтая Цви. Эсин изучала театр в США, до сих пор руководит одним из муниципальных театральных ансамблей Стамбула, и ее часто можно увидеть в мыльных операх по турецкому телевидению — про семью и свободную любовь, само собой разумеется. Когда по ходу вечера я процитировал слухи о гомосексуальных связях Шабтая Цви, выяснилось, что для нее этот факт никогда не был табу. «Это как у котов, — сказала она. — Они всегда вначале занимаются сексом друг с другом, перед тем как перейти на кошек». Мы встретили женщину, готовую весело спорить на самые неожиданные темы с опытом (и внешностью) завсегдатая салонов — от лондонского Сохо и парижского Монмартра, Берлина или Барселоны.

Отец Эсин Эден увез семью в двадцатые годы из Салоник не в мусульманский Стамбул, а к себе в Мюнхен, но в 1928 году они перебрались в Брюссель, где и прошла юность Эсин. Поразительно, как свободно путешествовали люди по Европе — со времен Шабтая Цви — вплоть до эпохи нацизма и введения визового режима по всему миру. Путешествие с пересадками с лошадей на верблюдов, с паланкина в карету и оттуда на корабль по скорости не слишком отличалось от современных перекладных на крыльях. Разве что транспорт функционировал по более налаженному расписанию, если судить по интенсивности путешествий с одного конца Османской империи до другого в эпоху Шабтая Цви. (В нашем путешествии по Турции мы так и не добрались до Измира — точнее, не успели посетить родной город нашего Мессии, поскольку наш самолет из Каппадокии в Измир задерживался часов на пять. Выяснилось, что у самолета отвалилась дверь багажного отделения. Пока дверь приставляли обратно, мы бродили по аэропорту, читали, говорили, выпивали, снова ожидали объявлений о посадке, снова проходили детекторы на пути к самолету и снова возвращались в зал ожидания. Это крайне обострило мое представление об апокалиптических пророчествах в ожидании Мессии.) После Второй мировой войны Салоники были запретной зоной для мусульман, и поэтому семья поселилась в Стамбуле.

Никто в наши дни не поразился бы разрушению государства Израиль. История Святой Земли — это история войн, разрушения храмов и изгнания евреев. Настоящей трагедией стало бы изгнание евреев из Америки. Именно такой трагедией стало изгнание инквизицией евреев из Испании. Так же остро ощущали свое изгнание из Салоник саббатианцы во время трагического «обмена населением» между Грецией и Турцией в двадцатые годы. Дёнме старались удержаться в святом для них городе, пытаясь выдать себя за евреев (греки изгоняли лишь мусульман), но еврейская община не пожелала признать в этих вероотступниках своих собратьев. Последователи Шабтая Цви перебрались с разными злоключениями в Стамбул, в Эдирне, в Измир. Еврейство Салоник было уничтожено. Потомки сектантов-саббатианцев до сих пор процветают в Турции, поскольку их предки были изгнаны из Салоник, а турки защищали евреев на своей территории. В этом саббатианцы усматривали божественное провидение — еще одно доказательство мессианской истинности Шабтая Цви. Иудаизм — это религия, пытающаяся понять катастрофу в прошлом в большей степени, чем мессианские прогнозы на будущее.