Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Примерно через час Керен села и попросила воды. Я хотел налить ей, но она вырвала у меня флягу и чашку и стала лить воду себе на колени, держа чашку на вытянутой руке. Я попытался взять флягу назад со словами: «Дорогая, давай я налью. Ты же льешь мимо». Жена сердито посмотрела на меня, ответила: «Если бы не ты, все бы было хорошо», — и отпила воды из горлышка. Потом я напоил Шеннон, и Мы поплыли дальше.

Еще через несколько часов я заметил на левом берегу поляну, а на ней — дом. Я причалил туда. Может быть, мы уже движемся к реке Мадейра? Мой португальский был еще совсем в зачаточном состоянии, но я пошел к дому и встал у двери, хлопая в ладоши, — и на звук к окну подошла женщина. Я спросил ее, не Санта-Лючия ли это.

— Не слышала про такое место, — ответила женщина.

— А больше здесь никого нет, кто знал бы? — спросил я умоляюще.

Было уже два часа дня, и у нас оставалось горючего меньше четверти бака — на один-два часа. Если я не найду эту Санта-Лючию сейчас, придется грести. Может быть, даже ночевать в лодке.

Женщина указала вверх по реке и сказала:

— Может, там, в Пау-Кеймаду, знают, где это.

— Ноя приплыл из верховий и никакого селения не видел.

— Оно на заводи. Отсюда первая заводь слева.

Я поблагодарил ее и побежал назад к лодке. Было жарко, я докрасна обгорел на солнце, и все остальные тоже. По пути я оглянулся на дом этой женщины и только теперь увидел, как они живут. Дом был побелен, а для семьи, которая еле может себя прокормить с земли, это непросто и недешево. Зачем же они покрасили дом? Чтобы жара не проникала? Нет, они просто хотели, чтобы дом приятнее выглядел, пусть даже стоит он в джунглях, где гости бывают редко. У дома стояли деревья «жамбу», они дают красные и сочные плоды, сладкие и похожие на яблоки. Росла папайя. Рядом было устроено поле, к которому от дома шла тропинка, и на нем росли маниока, сахарный тростник, сладкий картофель и «кара» [14] Местное название одного из видов растения диоскореи, известного также как ямс (прим. пер.). . Вокруг дома было чисто и ухожено: кое-где срубленная мачете трава, кое-где мягкий песок. Дом был сбит из досок, которые, конечно же, вручную выпилил ее муж. Рядом с тем местом, где я причалил, я увидел несколько живых амазонских черепашек с желтыми пятнами на панцире, привязанных к мосткам на мелководье. Эти черепахи — излюбленная еда и предмет обмена у амазонских «кабокло» (так называют португалоязычных жителей бразильских джунглей). Отвязывая каноэ и направляясь обратно вверх по течению, я подумал, что добывать пропитание ловлей черепах, наверно, тяжело.

У этих людей нелегкая жизнь, и все же они будто не замечают тягот и приветствуют гостя с достоинством, они всегда бодры духом и готовы помочь. Мое благосостояние не сравнить с их, но, посмотрев на себя со стороны, я осознал, что я намного больше волнуюсь, менее приветлив и гостеприимен, чем эти жители лесов. И я еще и миссионер. Мне предстояло многому научиться.

Но учиться будем потом. Сейчас я должен найти помощь. Я запустил мотор и снова взмолился про себя: «Господи, я прилетел в Амазонию ради Тебя. Я привез сюда семью, чтобы служить Тебе и помогать людям. Почему же ты оставил меня? Бензин почти на нуле, Господи. Ради чего это все, если моя жена умрет только потому, что у меня нет бензина и я потерялся? Давай, Боже, помоги мне!»

Я снова взглянул на всю красоту, что меня окружала. С воды я видел деревья «ипе», высотой в сорок метров и толщиной в метр, возвышавшиеся над рекой, все в желтых и лиловых цветах. Жители этих мест называют эти деревья passar bem ‘поправляться, улучшать самочувствие’. Я понадеялся, что они принесут нам удачу. Солнце светило ярко, ветерок приносил прохладу. Лес стоял в зелени, и казалось, он раскрывает перед нами свои объятья. Берега здесь, у устья Мармелос, были холмистые и крутые, между холмами открывались многочисленные заводи, которые мой нетренированный глаз не всегда мог отличить от основного течения.

Поодаль виднелись и огромные деревья бразильского ореха, подобно башням поднимавшиеся среди крон. Теперь я смотрел на это все иначе. Останется ли эта природа прекрасной, если моя семья умрет тут, не дождавшись помощи? Я решил, что красота природы существует лишь в нашем представлении. Ведь если бы люди не утверждали, что природа прекрасна, никакой красоты в ней бы и не было. Но, ей-богу, как же тут было хорошо. Не знаю, что тому виной — рябь на воде, колыхание ветвей, бледно-голубое небо, чувство силы в руках, ясность перед глазами, решимость в сердце, — но вокруг меня все было прекрасно, и я чувствовал, как меня объединяла с природой вездесущая жажда жизни.

Наконец я увидел заводь, на которой стояло селение Пау-Кеймаду, и направил блестевшую на солнце лодку туда. Через минуту-другую, когда крутые берега этого крошечного фьорда сомкнулись за нами, я увидел прогалину, маниоковое поле и крытую соломой хижину. Берег круто вздымался над рекой метров на сорок. Земля была темно-коричневая, на верху обрыва росла трава. Жители Амазонии тщательно, не покладая рук, поддерживают чистоту в домах и деревнях и очень ценят, когда вокруг дома прибрано и чисто. Я взбежал по ступенькам, сделанным в склоне и укрепленным досками сантиметров в восемь толщиной, а наверху остановился перевести дух и огляделся. На полу хижины сидели несколько человек, очевидно, за едой.

— Вы не знаете, как добраться до Санта- Лючии? — выпалил я, не утруждая себя принятыми здесь проявлениями вежливости: назвать себя, спокойно побеседовать о мелочах, предварить всякую просьбу объяснениями и околичностями.

В углу сидела женщина с младенцем. В центре мужчина помешивал кашу из рыбы и «фариньи» (маниоковой муки) в миске из выдолбленной тыквы. Вокруг балок под низкой крышей были аккуратно свернуты гамаки. Хотя хижина стояла на высоком берегу, ее подпирали полуметровые сваи, а пол, стены и ставни были набраны из досок. «Кабокло» запираются на ночь, несмотря на жару, опасаясь диких зверей, злых духов и воров.

— Nao existeрог aqui nenhum lugarрог esse nome ‘Нет здесь такого места’, — ответил мне один из мужчин, и все уставились на меня — чужака, красного от солнца, с безумными глазами.

— Но Виченцо, который служит с падре Жозе, — вы же знаете падре Жозе? — сказал, что в Санта- Лючии можно перебраться из реки Мармелос в Мадейру, — попытался объяснить я.

— Ему, наверно, надо в Санта- Лусию . Там есть тропа, — предположила одна из женщин, сидевшая позади.

— Конечно, в Санта- Лусию , — отозвались все остальные хором.

Наконец появилась надежда! Они сказали, что это поселение находится в получасе ниже по течению, сразу после дома с черепашками. Когда спускаешься по реке, его закрывает длинный мыс, лежащий параллельно течению реки, но, если все время поглядывать налево, я его не пропущу. Я выпалил им в ответ: « Muito obrigado! » ‘Большое спасибо!’ — и заспешил вниз по ступенькам. Кристин и Калеб так и сидели в лодке тихо и разговаривали друг с другом. Шеннон жаловалась, что она вся горит. Керен сказала, что готова прыгнуть в реку, чтобы сбить жар. Я тронулся с места на полной скорости, которую только мог выдать наш мотор на шесть «лошадок»; за нами тянулся жалкий, робкий след из пены.