Виктор Шнирельман - Происхождение скотоводства (культурно-историческая проблема)

Эта надуманная схема оказалась в целом малоплодотворной и была довольно прохладно встречена мировой наукой. Однако отдельные положения, высказанные Ф. Флором, сохраняют свое значение и до сих пор. К ним относится — мысль о возникновении оленеводства в саянском центре, о появлении упряжного оленеводства под влиянием собачьих упряжек, о большой роли в первичном породообразовании гибридизации интродуцированных домашних животных с местными дикими, о доместикации местных диких видов фауны пришлыми скотоводами и т. д.

Важное место в дискуссии о происхождении скотоводства занимал вопрос о причинах приручения животных. Ученые XVIII и большей части XIX в. принимали как само собой разумеющееся идею о том, что скотоводство возникло прежде всего из хозяйственных потребностей. Однако развитие этнографических знаний показало, что это решение вопроса не настолько очевидно, чтобы быть принятым без всяких оговорок. Уже Ф. Гэлтон [593, с. 243–271] показал, что содержание животных встречается на весьма низком уровне развития культуры, хотя и отмечал, что бродячие охотники, которые постоянно находятся на грани голода, неспособны держать пойманных животных в качестве «любимчиков» [593, с. 250]. Ф. Гэлтон предполагал, что доместикация выросла из целой серии полубессознательных действий и не имела своим прямым мотивом хозяйственные цели. Вместе с тем лишь немногие животные превратились из таких животных-«любимчиков», которых держали ради удовольствия, в настоящих домашних животных. Для этого пойманные особи должны были быть неприхотливыми и без труда приспосабливаться к новым условиям жизни, легко привязываться к человеку, быть ему полезными, свободно размножаться в неволе, обладать стадным чувством, облегчающим их выпас. Ф. Гэлтон положил начало теории симбиоза, отметив, что некоторые животные сами идут навстречу доместикации.

Поиски причин одомашнивания, не связанных с интересами хозяйства, привели некоторых ученых к утверждению о том, что большую роль в этом сыграла религиозная практика первобытного человека. Постановка проблемы в такой форме возникла в конце XIX в., когда интерес к ней вспыхнул в связи с открытием тотемизма. Впервые вопрос о возможной связи доместикации животных с тотемизмом был поставлен в 1887 Г. Дж. Фрэзером, однако позже, не найдя подтверждений в этнографических материалах, этот автор рассматривал такую связь как маловероятную [584, с. 87; 585, с. 20–23]. Развернутую аргументацию тотемичеекая теория доместикации получила в работах Ф. Джевонса [707, с. 113–120] и С. Рейнака [281, с. 34, 35]. Будучи убежден в том, что скотоводство возникло из бродячей охоты, Ф. Джевонс полагал, что единственным стимулом для продолжительного и сложного труда по доместикации могли быть те религиозные установки, которые он отождествлял с тотемизмом. Отмечая характерный для последнего запрет причинять зло тотемным животным, он считал, что они могли свободно обитать на племенной территории в течение многих поколений, становясь в итоге ручными или домашними. Пережиток этих отношений ученый видел в широко известном у скотоводов обычае по возможности не резать домашних животных специально ради мяса. Регулярное поедание мяса домашних животных, по его мнению, началось с развитием земледелия, когда пищевых ресурсов стало больше, а тотемизм исчез.

Принципиально той же системы аргументации придерживался и С. Рейнак. Правда, он отказался от представления о том, что скотоводство возникло на базе бродячей охоты ранее земледелия, допустив возможность комплексного становления производящего хозяйства в рамках одного этноса. Он уточнил также и тезис о свободном размножении тотемов на племенной территории, указав, что для этого не только члены рода, обладающие данным тотемом, не должны были использовать его в пищу, но и их соседи не могли на него покушаться. Переход к поеданию тотемов С. Рейнак связывал с возникновением, идеи обретения таким способом священной силы, которая будто бы переходила с тотема на человека. Он считал, что мысль о хозяйственной полезности домашних животных явилась следствием развития этой практики. М. Панкрициус, которая также пыталась обосновать тотемическую теорию доместикации, привлекла для этого широкие фольклорные материалы и образцы палеолитического пещерного искусства [851, с. 338–350].

Искусственность построения тотемической теории доместикации не позволила ей сколько-нибудь прочно укрепиться в науке. Гораздо больше последователей нашлось у другой теории, которая утверждала, что первоначально доместикация животных имела своей целью их содержание ради жертвоприношений богам или духам. Как отмечалось выше, автор этой теории Э. Хан указывал на ту большую роль, которую жертвоприношения быков играли в древних религиях, и ставил эту практику в прямую связь с культом луны. Правильно отмечая тот факт, что использование домашних животных в качестве тягловой силы и для получения ряда важных вторичных продуктов скотоводства стало возможным лишь через длительное время после завершения доместикации, Э. Хан не находил иной причины для одомашнивания животных, кроме религиозной. Он утверждал, что молочное хозяйство, обычай кастрации быков, земледелие и плуг также возникли из ритуалов [621]. Тем самым этот исследователь положил начало иррациональному объяснению происхождения различных элементов культуры (см. об этом [698, с. 18–26]). Его главный аргумент, который до сих пор находит место в работах его последователей, заключался в том, что древнейшие письменные и изобразительные свидетельства о скотоводстве в странах древнего Востока дошли до нас в религиозном контексте.

Другие сторонники религиозной теории доместикации пытались расширить ее фактологическую базу и, привлекая этнографические данные, доказывали, что примитивное скотоводство имеет якобы прежде всего не хозяйственное, а религиозное значение. Так, Б. Лауфер подчеркивал, что народы Восточной и Юго-Восточной Азии не используют многих продуктов скотоводства, тогда как домашние животные и птицы играют огромную роль в их религиозной практике (.гадания, жертвоприношения) [735, с. 251–255]. К. Майнхоф на африканских этнографических материалах стремился обосновать идею, согласно которой скотоводство возникло тогда, когда человеческие жертвоприношения стали сменяться жертвоприношениями скота, причем для основных культовых целей был приручен бык, а для мелких жертвоприношений и праздников — овцы и козы. Вслед заЭ. Ханом возникновение обычая кастрации скота он также связывал с ритуалом [793, с. 72–74].

Таким образом, в начале XX в. оформилось четыре подхода к объяснению причин возникновения скотоводства: 1) одомашнивание животных для хозяйственных нужд; 2) содержание животных-«любимчиков» для удовольствия; 3) теория симбиоза; 4) религиозная теория доместикации. С тех пор и поныне в работах многих зарубежных авторов часто встречаются элементы всех или по меньшей мере двух из этих теорий в разном соотношении. Так, Ф. Гребнер реконструировал механизм возникновения скотоводства в условиях симбиоза между животными и охотниками, следовавшими за их стадами. Он считал, что такая охота порождала в человеческих коллективах особые чувства к животным, связанные с тотемизмом. Однако в отличие от Ф. Джевонса и С. Рейнака Ф. Гребнер рассматривал религиозное отношение к животным как духовную оболочку процесса доместикации, а не как главную его причину [617, с. 1030]. Б. Клатт отвергал идею доместикации по хозяйственным мотивам, как анахронизм, ссылаясь на содержание животных якобы исключительно для удовольствия у многих отставших в своем развитии народов, а также сочувственно излагая положения религиозной теории доместикации [715, -с. 6–7]. Соглашаясь с Э. Ханом в том, что домашние животные широко используются в ритуалах, С. Д. Форд писал, что доместикация могла иметь своей целью обеспечение бесперебойного снабжения людей мясом, а ритуал, независимо от того, возник он до или после нее, мог служить той же цели [582, с. 457]. К. Вейлэ считал, что первоначальное приручение происходило по самым разнообразным мотивам, не связанным с желанием человека извлечь какую-либо хозяйственную пользу из него. Лишь в обстановке оседлоземледельческого быта могла возникнуть мысль о полезности прирученных животных [76, с. 108]. С другой стороны, Л. Крживицкий допускал возможность доместикации животных-тотемов [172, с. 91, 92].