Кристофер Воглер - Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино

Для героя очень важно быстро замечать и узнавать привратника. В обычной жизни, если мы хотим измениться к лучшему, нам нередко приходится сталкиваться с сопротивлением окружающих. Оказывается, никто не заинтересован в том, чтобы мы менялись: близкие привыкли ко всем нашим неврозам и недостаткам и даже научились извлекать из них пользу для себя. Мысль о нарушении устоявшегося порядка вещей всех только пугает. В этом случае наша семья выполняет функцию привратника, проверяющего, насколько твердо принятое нами решение.

Наиболее мудрые из героев видят в привратниках не грозных противников, а потенциальных союзников и первых ласточек, сулящих силу и успех. Нападая на героя, стражники порой могут оказать ему огромную услугу.

Вдобавок герои знают, что борьба делает человека выносливее. Это как в бодибилдинге: сила действия равна силе противодействия. Приобретенный опыт учит нас не лезть напролом, поскольку даже там, где враг, казалось бы, не оставляет нам шансов на победу, можно попытаться извлечь выгоду из его агрессии. Многие боевые искусства основаны на обращении силы соперника против него самого. В идеале привратника нужно не сломить, а сделать частью себя, мысленно став на его место и переняв свойственные ему повадки. Лучшие из героев начинают сочувствовать стражникам и в итоге просто перерастают их, вместо того чтобы уничтожить.

Тот, кто хочет переступить заветный порог, должен понимать сигналы, которые подает привратник. В своей книге «Сила мифа» (The Power of Myth) Джозеф Кэмпбелл иллюстрирует эту идею примером из японской культуры: в Стране восходящего солнца у дверей храмов зачастую стоят статуи свирепых демонов. Едва бросив взгляд на одного из них, вы замечаете поднятую руку, как будто бы перед вами полицейский, приказывающий вам остановиться. Но, посмотрев внимательнее, вы понимаете, что эта рука приглашает вас войти. Мысль такова: тот, кто страшится внешних преград, недостоин попасть в заповедный мир; допускаются лишь умеющие глядеть вглубь — те, кого не отпугивает первое поверхностное впечатление.

. . . . . . . . . . . .

В кино и литературе привратники представлены в самых разных формах. Они могут быть пограничниками, караульными, дозорными, бандитами, редакторами, швейцарами, вышибалами, членами приемных комиссий — кем угодно, кто способен встать на пути у героя и устроить ему испытание. Функции привратников исполняют не только люди, но и идеи, архитектурные особенности зданий, животные и явления природы, из-за которых герой делает остановку и проверяет свои силы. Научиться преодолевать эти препятствия — одна из основных задач путешествия героя.

В первом действии, как правило, появляется сила, бросающая вызов герою. Эту функцию выполняет архетип вестника, или глашатая. Подобно средневековым герольдам, вестник провозглашает, что грядут большие перемены.

Герольды дворянского сословия вели родословные знатнейших подданных монарха, ведали присвоением гербов и отслеживали иерархические взаимоотношения людей, определяя место каждого в походе, турнире или на празднестве (таком как королевская свадьба). Это были своего рода чиновники протокольной службы. Если начиналась война, герольда вызывали для оглашения причин конфликта. В шекспировской пьесе «Генрих V» подобную функцию выполняют послы, они привозят молодому английскому королю оскорбительный дар французского дофина (престолонаследника) — теннисные мячи, намекая Генриху на то, что он ни на что не годен, кроме легкомысленной игры. Появление этих вестников становится искрой, из которой разгорается пламя войны. Позднее, во время решающего сражения при Азенкуре, персонаж по фамилии Монжуа, герольд дофина, служит посредником в общении своего господина с королем Генрихом.

Обычно в начальной фазе истории герой так или иначе мирится со своей жизнью. При всех ее несовершенствах у него есть сложившиеся механизмы преодоления трудностей. Вдруг на сцене появляется сила, ломающая привычный уклад: новый человек, новое условие или новая информация выбивает героя из колеи, и отныне его существование уже не будет прежним. Необходимо принять решение, сделать какой-либо шаг, разрешить конфликт. Герой внимает зову к странствиям, который обыкновенно звучит из уст персонажа, принадлежащего к архетипу вестника.

Роль глашатая в мифологии настолько важна, что у древних греков на этот случай существовало отдельное божество — Гермес (у римлян — Меркурий). Гермес везде появлялся как посланник богов, выполняя какое-нибудь поручение Зевса. В начале гомеровской «Одиссеи» Гермес по настоянию Афины приносит нимфе Калипсо известие от Зевса с повелением отпустить отца Телемаха. Именно с появления Зевса как посланника богов начинает разворачиваться действие.

Важная психологическая функция вестника состоит в том, чтобы провозгласить необходимость перемен. Где-то в глубине души мы знаем, когда мы готовы меняться, и в этот момент появляется гонец. Иногда это образ из сновидения, иногда реальный персонаж или новая идея, на которую мы наталкиваемся. В фильме «Поле его мечты» (Field of Dreams, 1989) таинственный голос говорит герою: «Построй его [10] Речь идет о бейсбольном поле, на котором начнут появляться призраки знаменитых игроков. — Прим. пер. , и они придут». Сигнал может поступить из книги, которую мы читаем, из фильма, который смотрим. Что-то внутри нас бьется, как колокол, а от него идут вибрации по нашей жизни, пока не становится ясно, что перемены неизбежны.

Вестники бросают героям вызов, тем самым стимулируя развитие сюжета. Они будоражат героя (и аудиторию), провоцируя перемены, и тогда начинаются приключения.

Пример вестника-мотиватора можно наблюдать в фильме Альфреда Хичкока «Дурная слава» (Notorious, 1946). Кэри Грант играет секретного агента, которому поручено завербовать героиню Ингрид Бергман, легкомысленную дочь немецкого шпиона, для участия в раскрытии нацистского заговора. Предложение сотрудничать со спецслужбами — одновременно и риск для девушки, и возможность смыть с себя семейный позор, сделав благородное дело. (Оно впоследствии окажется не таким уж и благородным, но это уже другой разговор.)

Как и большинство героев, Алисия боится перемен, не хочет идти им навстречу. Однако Девлин, подобно средневековому герольду, напоминает ей о прошлом ее семьи, подталкивая тем самым к действию. Он включает аудиозапись разговора девушки с ее отцом, где та высказывается против шпионажа в пользу нацистской Германии и заявляет о своей преданности Соединенным Штатам. Предъявленное Алисии свидетельство ее же собственного патриотизма оказывается весомым аргументом. Героиня принимает вызов.