Сергей Переслегин - Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Гуманисты-европейцы поеживаются от японских мультиков, где воистину «не все ль равно вернешься цел или в бою падешь ты, и руку кто подаст в беде: товарищ или враг».

Терроризм пугает сторонников справедливого общества комфортного потребления и вынесения вредных производств за скобки своей цивилизационной ниши — на Окраину. Они выбирают безопасность во всех формах, а безопасность в пределе всегда сводится к тому, чтобы ничего не менять, и все, что было, еще раз охранять. Парадокс нынешнего управления как раз в этом и состоит. Требования безопасности обусловливают столько ограничений на принятие решений, что дешевле не принимать их совсем. Поэтому «тормозят» не только сугубо инновационные деяния, но и просто разумные, старые как мир способы, сто раз примененные в «соседнем» производстве. — А у нас нельзя! Какой из 18 ответов на ваше «почему?» вы предпочитаете? Любой. И расходится чиновник с предпринимателем, не слишком довольные друг другом, но знающие, куда идет оппонент — куда все. Бизнесмен идет нарушать закон и обходить «безопасность», а чиновник идет вздыхать и не замечать бизнесмена за мзду, адекватную его якобы риску.

Управление запаздывает потому, что люди сначала пытаются сделать все по закону или по традиции, и лишь когда подступает катастрофа, начинают изыскивать средства и пути. А время не ждет. И террор не ждет. Усовершенствование теряет смысл раньше, чем его успевают внедрить: АТ-группы освоили большие ресурсы, чем борцы за безопасность и «административный ресурс». Получается Украина. Даже стрелять не надо, все и так ясно.

Вы думаете, американский «Энрон», у которого обнаружены приписки и недостача, не пытался сначала поступать по закону? Пытался, побегал по замкнутому чиновничьему кругу, а потом нашлись люди, которые сказали: мы возьмем на себя ответственность и сделаем что хотим. У нас в России М. Ходорковский тоже хотел…

Государственный голем еще не разучился «сажать». Но сломался по большому счету даже этот первичный управляющий механизм — чиновник говорит: нет, нет, нет, нет, нет, нет… Рамка безопасности обязывает все время «нет» говорить. А голем — система двоичная, он на «нулях» и «единицах» работает, на сочетаниях «нет» и «да».

Робот заскрежетал, пытаясь из одних «нулей» собрать какое-никакое решение проблемы, и начал дымиться. Другого робота нет. Люди все в управлениях: умные и даже кураж имеют, но сдвинуть заевший на «нет» рычажок личность не может. Да и сами личности под «безопасностью» ходят. В общем, за себя и свой карман позицию еще можно рискнуть занять, а для другого дела какого государственного — нет.

Таким людям, «бессильным, но с совестью», с одной стороны, очень страшны, а с другой — очень полезны террористы. Страшны, потому что справиться не сумеют, а предсказать — нет рамки, сиречь фантазии: в бандах не учились. Полезны, потому что только реально террористическими методами можно что-то в своем большом или малом управлении сделать.

Почему в стране полно бандитов у власти? Да потому что «крутые конкретные пацаны» обучаемы, думают быстрее и убеждениями не отравлены. Другое дело, что они про свое думают, а не про государственные стандарты и не про инновационную экономику.

Представим себе совершенно уж идиллическую картинку: все люди на своем месте перестали ошибаться, отвлекаться, тормозить и приняли хотя бы один из постулатов конфликтологии — «атаковать проблему, а не человека!» Что же будет?

Петя в первом классе поймет структуру русского и английского языка и перепишет за полугодие русский букварь на английский, а английский на русский, и «проблема идентичности» на долгие годы будет для него решена. Его товарищ Вася сделает сравнительный анализ семантики двух языков, и они напишут в RAND Corporation письмо, что язык RAND — это только поле для производства инноваций, а сажать американе не умеют, сурепка вырастает. Мама Пети, увидев, что сынок вырос, быстро заменит себе активную субличность на внутреннего пророка и пойдет паломником по земле русской, а с сыном по Интернету будет советоваться, как поступать с полоумным наставником бурятского монастыря. Папа у Васи, который по старой поговорке «силен в математике», наконец перестанет работать в обналичивающей лавочке и в яблоневом саду летом подловит-таки яблоко, которое, оставив след на темечке, позволит ему решить пресловутую проблему пангенома. Машенька, убирающая в доме, вылечится от ожирения во сне и… И не будет больше «ошибочных действий» и хождения по кругу. А кто так не сможет, таких будут всемерно жалеть, уважать и платить им по их стремительно устаревающим потребностям…

Петя, и Вася, и папа, и мама, и Маша, — все эти персонажи произвели акцию в означенном флеш-моб стиле «террора без террора», да и не одну. Сначала внутрь: до смерти боялись, но изменились. Потом вовне: сделали так быстро, что общество с перепугу съело. Потом научили других или нашли товарищей, и мир рухнул… Колосс на глиняных ногах он был. Любить творить куда привлекательнее, чем любить платить.

В чем террористы, и в особенности A-террористы, нас превосходят: в том, что они очень быстро планируют, быстро находят площадки, кадры, сырье, быстро делают. Они вообще быстро работают и быстро думают. У них нет времени. А у нас есть. Особенно у управленцев. Их волнует безопасность. Вот и хорошо, думает аналитик. Пока противник волнуется, то есть тратит активное время, темп впустую, мои «отморозки» успеют забежать за дом и влезть в окно.

Дебора Клейн, которая работала посредником в конфликтах между подростками американской школы, где букет национальных идентичностей не лучше нашего, говорила о том, что агрессивную энергию нужно культивировать в деятельность по решению проблемы, которая ее вызвала.

Я вспоминаю питерскую бабушку, которая так шибко бежала за азербайджанцем,

отнявшим у нее шапку, что загнала его на четвертый этаж дома и с помощью сочувствующих ее горю жителей, кстати бежавших вместе с ней, сдала героя в милицию, к вящему ужасу его идентичности — «ах, зачем я приехал в Европу».

Террористы, готовящие свою зомбифицированную смену, весьма преуспели в технологиях НЛП: все полезное с Запада, что и способствует «делу Аллаха», они гребут лопатой. Чтоб велосипедов не изобретать. А у нас до сих пор университетские профессора носики воротят: НЛП — не наука. Куда как не наука, зато практика отменная. Работает…

Единственная область, где террористические методы хотя бы как-то используются, — это ОДИ, организационно-деятельностные игры школы Г. П. Щедровицкого. Там распредмечивание заставляет человека менять рамку и заинтересованно разглядывать, что там за ней, пока она снова не упадет на прежнее место.