Бен Чу - Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!

Но все же представители китайской диаспоры отнюдь не всегда соответствуют этому образу от природы замкнутых, шовинистически настроенных людей. В 1970‑х в Шеффилде поженились мои родители: китаец и англичанка. Семья моего отца не только не выразила своего неодобрения, но, напротив, его родители-иммигранты с радостью благословили этот союз, и это было лишь началом новой тенденции. Согласно переписи населения Великобритании за 2001 год, 20 процентов британцев китайского происхождения состоят в зарегистрированном или гражданском браке с представителями других рас. Более того, по прогнозам специалистов, перепись населения 2011 года покажет еще больший процент смешанных браков, в которые вступают британские китайцы. Практически все знакомые мне молодые китайцы, живущие в Великобритании, состоят в официальном или гражданском браке с некитайцами. В противоположность бытующему стереотипу о родителях-иммигрантах, враждебно воспринимающих браки детей за пределами своего этнического круга, старшее поколение, по моим наблюдениям, весьма одобрительно относится к смешанным бракам своих сыновей и дочерей.

Ассимиляция китайцев вовсе не является чисто британским феноменом. Американцы азиатского происхождения, среди которых китайцы составляют значительную долю, наиболее часто находят себе пару за пределами собственной этнической группы. Из общего числа браков, заключенных в 2010 году в США, 28 процентов американцев азиатского происхождения вступили в брак с лицами, принадлежащими к другим этническим группам. Для сравнения: то же относится к 9 процентам белых молодоженов, 17 процентам чернокожих и 26 процентам латиноамериканцев, образовавших семьи в 2010 году. Женщины чаще мужчин заключают браки вне собственной этнической группы: около 36 процентов невест азиатского происхождения вышли замуж за неазиатов.

В некоторых других частях света китайцы демонстрируют еще более высокую способность к ассимиляции. Чернорабочие-кули из Китая, чаще всего принадлежащие к группе хакка, эмигрировали на острова Карибского бассейна, где они работали на сахарных плантациях, в XIX веке. Эти приезжие рабочие быстро пустили корни на новом месте, часто вступая в браки с местными женщинами и используя всякую возможность открыть собственный бизнес. По некоторым оценкам, около 20 процентов жителей Ямайки имеют китайских предков. Потомки переселенцев утратили китайский язык, однако старые фамилии на острове сохранились. Например, потомок китайцев Рэнди Чин был ключевой фигурой в коммерциализации островной музыки регги, записывая в своей студии в Кингстоне, в числе многих других, молодого Боба Марли. Китайцы оставили заметный след в жизни Карибских островов. Так, у сэра Соломона Хочоя, ставшего первым генерал-губернатором Тринидада и Тобаго после провозглашения независимости страны, были китайские предки. Самая многочисленная китайская диаспора проживает в Юго-Восточной Азии. Среди жителей Индонезии, Таиланда, Малайзии, Сингапура, Бирмы, Вьетнама, Лаоса, Камбоджи и Филиппин, вместе взятых, насчитывается от 18 до 20 миллионов этнических китайцев. Считается, что некоторые из них впервые появились в регионе более тысячелетия назад, во времена Танской династии, однако большинство эмигрировало из Южного Китая, спасаясь от беспорядков и гражданских войн девятнадцатого столетия. Эту группу часто характеризуют как «временных жителей», попутчиков, не имеющих никакого желания ассимилироваться в жизни или культуре принявшей их страны. Их также часто называют «евреями Востока» из-за доминирующей роли, которую они занимают в коммерции, и, как считается, преданности скорее международной этнической группе, нежели государству, гражданами которого они являются.

Тан Чжицян из Национального университета Сингапура, проведя обширные исследования среди китайской диаспоры региона, пришел к выводу, что в реальной жизни все гораздо сложнее и сильно отличается от клишированного образа неизменно отчужденного от остальных сограждан народа. Он замечает, что в Таиланде китайцы успешно интегрировались в местное общество, сохраняя при этом присущее им национальное своеобразие. «Сегодня большинство живущих в Таиланде китайцев владеют тайским языком, посещают тайские школы, вступают в тайские сообщества, отмечают тайские национальные праздники и считают себя гражданами этого государства, — пишет он. — Одновременно с этим в стране сохраняются китайские школы и общественные организации, по-прежнему широко практикуются китайские религиозные ритуалы, и большинство членов китайской диаспоры определяют себя как китайцев».

Кроме того, в Юго-Восточной Азии всегда были распространены межнациональные браки между этими, по утверждению некоторых, отчужденными «временными жителями» и представителями местного населения. Хосе Рисаль, национальный герой Филиппин, казненный в 1896 году испанскими колониальными властями, имел китайских предков. Прапрадед первой женщины-президента этой бывшей колонии Корасон Акино был китайским иммигрантом. А человек, титул которого вызывал постоянные насмешки в англоговорящем мире, кардинал Хайме Лачика Син, покойный архиепископ Манилы, был сыном торговца старьем из Сямэня. Прапрадед теперешнего премьер-министра Таиланда Йинглак Чиннават также был китайцем.

В Малайзии и Индонезии потомков китайских иммигрантов, вступивших в брак с местными женщинами, в ознаменование их местных корней называют «перанаканами», что означает «дети почвы». Малайзийские перанаканы говорят на малайском языке, но с включением в него китайских диалектизмов. И хотя их кухня по преимуществу малайская, они употребляют свинину — продукт, запрещенный религиозными правилами для составляющего большинство мусульманского населения страны. Степень культурной ассимиляции и причины, по которым она сильнее в одних странах и слабее в других, остаются предметом для научной дискуссии, но идея о том, что китайцы Юго-Восточной Азии напрочь изолировали себя от коренного населения стран, где когда-то обосновались их предки, и что вызвано это их презрительным отношением к местным, не выдерживает никакой критики.

Похоже, что история повторяется и на новых рубежах эмиграции. Мы часто думаем, что Африка является объектом имперских замыслов для китайцев, что, несмотря на огромные капиталовложения в ее инфраструктуру и постоянный ежегодный приток рабочей силы с востока, китайцы практически не смешиваются с местным населением. И все же этот общепринятый образ не желающих ассимилироваться китайцев обманчив. Все возрастающее число китайских мелких торговцев в Африке женится на местных девушках, как делали когда-то их предшественники в Юго-Восточной Азии, Европе и Америке. Никак не подпадая под стереотип народа, неспособного отказаться от образа жизни, принятого в оставленной ими стране, китайцы показали себя людьми, довольно успешно встраивающимися в жизнь государств, ставших для них новой родиной.