Бен Чу - Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!

Средства массовой информации постоянно подпитывают это ощущение: Китай нас перегоняет. В 2012 году Би-би-си показала документальный фильм о предпринимателе из Мерсисайда, пытающемся переместить свою фабрику по производству подушек из Китая обратно в Великобританию. Он испытывает мучительную неуверенность при мысли о том, смогут ли английские рабочие сравниться с китайцами в надежности и стоимости оплаты труда. «Это история маленького городка на севере Англии, — заявлял рассказчик, — и его попытки вступить в состязание с одной из самых экономически могущественных и быстро развивающихся наций мира».

Джереми Паксман, самый грозный журналист Би-би-си, побывал в Китае в 2012 году и не мог скрыть своего восхищения трудовой этикой местного населения. «Вся экономика держится на массе рабочих-мигрантов, готовых отправиться куда угодно в поисках заработка, — рассказывает он. — Вы слышите стук их молотков на строительных площадках, видите, как они карабкаются по небоскребам от рассвета до глубокой ночи». Характерно, что затем мысли Паксмана обращаются к тому, что он видит дома. «Надо наконец покончить с этой дряблой философией западных «государств всеобщего благосостояния», продавших свое будущее ради дешевых телевизоров и кроссовок», — громоподобно заявляет он.

Эта идея находит подкрепление и в политических дискуссиях. Нам сообщают, что мы соревнуемся с развивающимися странами и Китай неизбежно занимает среди них первое место. И похоже, что в этом состязании мы — проигрывающая сторона: коммерсанты провозглашают Китай гораздо более открытой для бизнеса страной, нежели наши чересчур зарегулированные экономические структуры. Мы постоянно слышим о неимоверно высоких темпах роста китайского ВВП, несмотря на небольшие временные колебания, и это является еще одним подтверждением общей картины. Специалисты с уверенностью прогнозируют, что еще до конца нынешнего десятилетия Китай перегонит Америку в плане экономического развития.

И это соревнование относится не только к экономической сфере, оно включает в себя также культурный и эмоциональный аспекты. В 2011 году университетский преподаватель Эми Чуа, американка китайского происхождения, опубликовала автобиографическую книгу под названием «Боевой гимн матери-тигрицы», описав в ней свой жесткий подход к воспитанию детей и охарактеризовав его как типично китайский. Книга вызвала горячие дебаты о том, жестоки или добры матери-тигрицы, а заодно, как мне показалось, и китайцы вообще. Никто, однако, не сомневался, что выращенные таким образом дети весьма успешны в дальнейшей жизни. Американский министр образования Арне Дункан утверждает: «Жестокая правда состоит в том, что нас превзошли в сфере образования».

Все вышесказанное приводит к определенным последствиям. Я замечаю рост страха перед Китаем, который, думаю, можно назвать синофобией и который часто проскальзывает в обычных разговорах. Недавно мы беседовали с соседкой — шикарного вида дамой средних лет, дизайнером по интерьеру, — о том, как ужасно влияет на молодежь экономический спад. И вдруг безо всякого повода, посреди вполне дружелюбной болтовни она заявила: «А китайцы тем временем с улыбкой за всем этим наблюдают!» По-видимому, она воображает, что переживаемая нами неразбериха в экономике — результат пекинского заговора и китайцы ликуют по поводу наших неудач.

Подобная реакция, кажется, берет начало в примитивных инстинктах. Мой приятель, умный и рассудительный человек, преспокойно заявил мне однажды, что никогда не поедет в Китай. На мой вопрос «Почему?» он ответил: «Потому что я видел кошмарный сон, как меня там съели». Конечно, далеко не каждый охвачен подобного рода паранойей, но страх перед Китаем приобретает угрожающие размеры. Во время разговоров о будущем практически всегда кто-нибудь, понизив голос, упомянет приводящий в трепет и таинственный новый фактор влияния на мир: «Китай».

Нельзя не упомянуть и о некоторых действительно пугающих вещах. В 2010 году в городе Фошань, расположенном неподалеку от того места в Гуанчжоу, где живут мои родственники, на одной из боковых улочек водитель сшиб двухлетнюю девочку по имени Ван Юэ и скрылся. Но то, что случилось потом, вызывает даже больший ужас, чем само происшествие. Система видеонаблюдения показала, что не менее восемнадцати прохожих проследовали мимо лежащего на обочине и истекающего кровью ребенка, не оказав ему никакой помощи. В конце концов нашелся добрый самаритянин в виде престарелого дворника, пришедшего на помощь ребенку, однако оказалось слишком поздно. Маленькая девочка скончалась в больнице от полученных ранений. Эта печальная история попала в мировые новости. Ее подхватили газеты и средства массового вещания от Австралии до Америки. Некий журналист из ориентированной на массового читателя британской газеты «Дейли мейл» задался вопросом, не является ли поведение китайских прохожих «характерной особенностью национальной культуры», припомнив, что еще викторианские миссионеры девятнадцатого столетия обращали внимание на отсутствие у китайцев «моральных ориентиров».

Поначалу я отбросил эти рассуждения как создающую негативные стереотипы чепуху. Однако поразительным в этой истории об ужасной гибели Ван Юэ было то, что многие китайские комментаторы выносили приговор китайским традициям в выражениях, подобных высказываниям журналиста из «Дейли мейл», утверждая, что произошедшее с несчастным ребенком является симптомом поразившей китайское общество болезни, отражает потерю нацией моральных ценностей. Что, если стереотип «лишенного морали» китайца — это и не стереотип вовсе?

Не может ли быть, что и другие приписываемые китайцам черты действительно им присущи? Я стал припоминать некоторые удивившие меня высказывания, которые я слышал на протяжении жизни от китайских родственников и друзей. Например, мой отец, мягкий человек, не имеющий склонности, ударяя себя в грудь, провозглашать националистические идеи, как-то сказал мне, что если китайцы объединят свои усилия, их мощь будет неодолима. Тут вспоминаются ученые мужи, провозглашающие сегодня наступление «китайского века». Существует и некоторая двойственность в отношении к свободе личности. Одна моя знакомая в Гуанчжоу, несомненно придерживающаяся передовых общественных взглядов, успешно делающая профессиональную карьеру девушка, заявила мне, что китайский народ, по-видимому, не нуждается в демократии. «У нас слишком много необразованных людей, — сказала она. — Правительство должно осуществлять над ними контроль». Отношение китайцев к расовым вопросам также может вызвать у вас чувство неловкости. Китайский приятель вполне миролюбиво указал мне, что я всего лишь «полукровка», поскольку моя мать — англичанка. Некоторые другие черты, традиционно приписываемые китайцам, также находят подтверждение в реальной жизни. Самый, пожалуй, в настоящее время известный британец китайского происхождения, телекомментатор Гок Вань, посетивший недавно свою китайскую родину, был поражен «заслуживающим восхищения отношением китайцев к работе».