Бен Чу - Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!

Контроль над школьными программами, осуществляемый компартией, и постоянное упоминание пережитого Китаем «века унижения» безусловно не содействуют обретению той зрелости, к которой призывает Юань Вэйши. Не помогает и неспособность режима объективно оценивать даже собственную историю. Двойное бедствие двадцатого столетия — Большой скачок и культурная революция — преподносится в школьных учебниках в приглаженном виде, поскольку является продуктом деятельности компартии. И все-таки нет оснований считать, что китайский народ никогда не придет к более зрелому и толерантному патриотизму. И нет причин полагать, что мировоззрение китайцев всегда будет отражать историческое «чувство обиды» в большей степени, чем мировоззрение тех европейских народов, которые так же мучительно страдали в огне пожаров девятнадцатого и двадцатого столетий. Подобно России, Китай должен найти выход из тоталитарного коммунизма. Подобно Индии, он должен преодолеть наследие колониального насилия. Перед Китаем стоят серьезные задачи, но не нужно думать, что эти задачи уникальны по своей природе.

Кстати сказать, нам стоит сделать попытку честного самоанализа. Постоянные разговоры и фантазии на тему «правящего миром» Китая выдают подсознание, до сих пор наполненное канонерками и пробковыми шлемами. Китайские инвестиции в африканские страны, увиденные через эту призму, воспринимаются не как взаимовыгодные коммерческие соглашения между равными партнерами, а как совершенный в колониальном стиле захват ресурсов, повторение тех «подвигов», которые творили бельгийцы в Конго, немцы — в Юго-Западной Африке, а британцы — в Кении. Хотя мы и рассуждаем о защите «либерально-демократического устройства», наша зацикленность на колониальном прошлом вызывает предположение, что на самом-то деле нас волнует перспектива того, что у Китая появится возможность вести себя на мировой арене в той же манере, как это делали европейские страны 150 лет назад.

В бесконечных разговорах о том, что Китай превращается в «сверхдержаву», также достаточно ясно проявляется их подоплека, и при этом сама тема порядком устарела. Нет сомнений во влиятельности и могуществе Америки, особенно со времени распада Советского Союза, однако силу ее нельзя назвать беспредельной. Милитаристская трясина, в которую угодила Америка в Афганистане и Ираке, продемонстрировала несостоятельность США в стремлении чисто силовыми методами перекроить мир по своему желанию. Со всей своей мощной экономикой и доминирующей военной силой, Америка все же не «правит миром». И, ближе к теме, то же самое можно сказать о Китае. А также о любом другом государстве в ближайшую сотню лет. В эру атомного оружия и возрастающего равноправия наций концепция мирового доминирования одного государства является иллюзией. Чем быстрее повышение жизненного уровня населения в Китае, а также в Индии, Бразилии и Турции поможет рассеять эту иллюзию, тем лучше. Меняющаяся ситуация в экономике также ведет к значительным переменам в мире. В отличие от Советского Союза и США в прошлом Китай и Америка взаимозависимы. В Китае производится значительная доля импортируемых в США товаров, кроме того, китайцы помогают Вашингтону в финансировании внешнеторгового дефицита.

Наша одержимость расплывчатыми идеями о гегемонии опасна, так как она отвлекает внимание от реальных геополитических проблем нашего века. После окончания холодной войны между наиболее могущественными государствами уже не существует серьезных идеологических различий в отношении будущего экономики. Коммунистическая партия Китая остается коммунистической только по названию. Всех основных игроков на мировой арене объединяет общий интерес к целому ряду областей, начиная с антитеррористической борьбы и нераспространения ядерных вооружений и кончая безопасностью морских путей, поддержанием стабильности мировой торговли и устойчивостью мировой финансовой системы.

«Экономист» утверждает, что экономический подъем Китая уже привел к ухудшению ситуации в развитых странах, так как потребности страны в природных ресурсах взвинтили мировые цены на нефть и вызвали подорожание горючего. Это одна достаточно эгоистичная точка зрения на происходящее. Другой, более конструктивный подход заключается в том, чтобы воспринять рост цен на энергоносители как сигнал мировым экономикам со стороны рынка о необходимости развивать альтернативные устойчивые формы энергетики, способные сократить зависимость от лимитированных и вызывающих загрязнение окружающей среды углеводородных ресурсов, таких как нефть.

Самое же главное, что объединяет все страны мира, — это общая заинтересованность в экологической стабильности и в предотвращении неконтролируемых глобальных изменений климата. Китай, возможно, и превосходит все остальные страны по выбросу в атмосферу углекислого газа, однако если разделить этот показатель из расчета на душу населения, окажется, что он в семь раз ниже того же показателя в США. Всего 3 процента китайского населения владееет автомашинами. Биосфера просто не выдержала бы, если б каждый китаец вел такую же энергорасточительную жизнь, как средний американец XXI века — «большая машина, большой дом и биг-мак для всех», как определяет американский стиль жизни Томас Фридман. Копенгагенская конференция 2009 года оказалась неуспешной, однако настоятельная необходимость кооперации между странами мира с целью ограничения выбросов СО 2в атмосферу и развития новых форм низкоуглеродных энергетических технологий становится все более актуальной.

В случае если изменение климата не удастся взять под контроль, на всей планете произойдет катастрофа. По мере подъема температур резко снизятся урожаи, города, расположенные низко относительно уровня моря, будут затоплены, и в мире появятся сотни миллионов экологических беженцев. На ранних стадиях глобального потепления Китай, по-видимому, окажется даже более уязвим, нежели Европа и Америка, поскольку ему приходится кормить пятую часть населения Земли, при том, что пахотные земли составляют менее 10 процентов от общей территории страны. Срединное государство прочно располагается в глобальной «дуге нестабильности», которая уже к 2025 году может начать испытывать резкую нехватку водных ресурсов.

В контексте стоящих перед страной вызовов планетарного масштаба концепция «управления миром» представляется бессмысленной. Западные паникеры, как и воинственные китайские националисты, рассуждающие о неизбежности вооруженной конфронтации, суть лишь две стороны одной медали, как будто оправдывающие существование друг друга. В эпоху, когда экологическая катастрофа является главной угрозой для человечества, чрезвычайно опасно превращать международные отношения в подобие шахматной игры, в игру с нулевой суммой, в которой один игрок должен выиграть, а другой — обязательно проиграть.