Бен Чу - Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!

Мне кажется, что все попытки объяснить такого рода события совершенно бессмысленны без понимания серьезных противоречий, существующих в китайском обществе. Жизнь людей полна пищевых скандалов, удушающего загрязнения окружающей среды и необузданной коррупции. Это страна, в которой внезапная болезнь может привести к разорению и нищете всей семьи заболевшего. Распространенное в 2012 году в социальных сетях сообщение отражает настроение безысходности, испытываемое обществом из-за неподъемных цен на самое необходимое: «Мы не можем позволить себе появиться на свет, потому что операция кесарева сечения стоит 50 000 юаней (5000 фунтов/8000 долларов); не можем позволить себе получить образование, потому что затраты на школьное обучение составляют как минимум 30 000 юаней; не можем позволить себе жить где бы то ни было, потому что каждый квадратный метр жилой площади стоит по меньшей мере 20 000 юаней; не можем позволить себе заболеть, потому что доходы фармацевтических компаний выросли в десятикратном размере; не можем позволить себе умереть, потому что кремация стоит не менее 30 000 юаней».

Чувство незащищенности усиливается недоверием к чиновничеству. Китай — это страна, где правительство вечно лжет, где должностные лица скрыли в 2003 году распространение смертельно опасного вируса гриппа, где бюрократы от здравоохранения потворствовали практике коммерционализированного донорства, в результате которого целые деревни оказались зараженными вирусом СПИДа. Эта страна так до сих пор и не выступила с публичным покаянием за каннибальскую социальную политику маоистской эпохи, когда детей натравливали на родителей, учеников — на учителей и миллионы были сознательно уморены голодом или непосильным трудом. Люди и сейчас продолжают страдать в результате волюнтаристских решений партии. Политика одного ребенка привела к тому, что детская жизнь теперь измеряется в денежном выражении. По некоторым оценкам, преступные группировки каждый год похищают около 20 тысяч детей, чтобы затем продать их для усыновления, проституции или в качестве рабов.

Несмотря на повышение уровня жизни, десятки миллионов китайцев до сих пор живут в ветхих, перенаселенных домах. Зарплаты у населения низкие, и, несмотря на впечатляющий прогресс в экономике, перспективы для большинства остаются безрадостными. Китай — страна подавляемых эмоций, и молодые люди здесь порой исподтишка крушат упаковки с сухой вермишелью на полках супермаркетов, давая таким образом выход своему недовольству жизнью. Но это также и страна, в которой богачи, пользующиеся дарованными им государством монополиями и имеющие доступ к дешевым кредитам от подконтрольных государству банков, становятся еще богаче, страна, в которой отпрыски людей со связями могут безнаказанно попирать закон.

Писатель Юй Хуа так передает свое восприятие китайской действительности: «Соперничество за место под солнцем настолько обострено и стресс, под которым приходится жить, так невыносим, что для многих китайцев борьба за выживание превращается почти в войну. В такой обстановке сильные охотятся на слабых, для собственного обогащения люди используют грубую силу и обман, и робкие и скромные страдают, а наглые и беспринципные процветают».

Это описание выглядит, конечно, очень мрачно. Однако это преувеличение. Параллельно с чувством тревоги и стрессом присутствует ощущение перспективы и манящих возможностей. «В Китае что угодно может произойти — хорошее или плохое», — сказала мне как-то моя тетушка. В жизни китайцев присутствует и радость, особенно у старшего поколения, прошедшего через ад маоистской эпохи. Когда, закрыв глаза, я думаю о Китае, передо мной встает образ старой бабушкиной подруги, которая, стоя в лучах восходящего солнца на асфальтированной площадке перед гонконгским многоквартирным домом, в котором она живет, выполняет вместе с другими пенсионерами медленные элементы упражнений цигун. Или же мне представляется мой двоюродный дед, совершающий утреннюю прогулку в парке Юесю в Гуандуне. Или пожилая пара, играющая в бадминтон у подножия эскалатора на станции метро в Шанхае в 8 часов вечера, после часа пик, когда поредела толпа пассажиров. Или пенсионеры в том же городе, вальсирующие в свете уличных фонарей под музыку из переносного проигрывателя на маленьком клочке асфальта на краю Народной площади. Крошечные размеры квартир не позволяют им заниматься дома своими хобби, и доступных для публики заведений для отдыха и занятий спортом совсем немного, поэтому им приходится выходить на улицу в поисках подходящей площадки, чтобы насладиться своими незамысловатыми увлечениями. Чувство собственного достоинства и защищенности, которое есть у них теперь, отсутствовало на более ранних этапах их жизни.

В каком же направлении вальсирует Китай? Автор книги не ставил перед собой цели дать ответ на этот вопрос. Нет у нас и намерения принимать чью-либо сторону в дебатах о возможном движении китайской экономики к своему краху или рассуждать о перспективе военного противостояния между Пекином и Токио, хотя мы и затрагивали эти вопросы. Нашей главной задачей была попытка исправить давно сложившиеся стереотипы, слишком часто влияющие на наше восприятие Китая.

Трудно не поддаться игре в «китайский шепот», в то время как пекинский режим и влиятельные круги в наших собственных странах всячески ее поощряют. Несмотря на это, путь к лучшему пониманию реального положения вещей существует. Прежде всего следует отказаться от ориенталистских клише. Давайте наконец избавимся от навязчивых идей об «экзотическом Востоке», «терпеливой Азии», «матерях-тигрицах», «непостижимости», «желтой угрозе», «восточном коварстве» и «комплексе превосходства». Нам нужно задуматься, есть ли какая-нибудь польза в незрелой концепции «китайскости», пытающейся свести в одно целое характер людей, населяющих столь многообразную и сложную страну. И конечно, надо отбросить двухполярную философию, согласно которой Китай — это либо рай на Земле, либо — ад.

Пора положить конец долгой традиции позитивной или негативной проекции, при которой Китай или превращается в отталкивающую противоположность величественного Запада, или же являет собой блистательную модель будущего, при виде которой Европе и Америке остается лишь устыдиться.

Китайцы не являются ни сверхлюдьми, ни недочеловеками. Давайте попытаемся воспринимать китайское общество в реальном контексте, а именно как бедный народ, все еще находящийся в процессе интегрирования в мировое сообщество после десятилетий насильственной изоляции. И начать надо со взгляда на китайцев не как на некую однообразную и пугающую человеческую массу, но как на собрание индивидуумов. Каждый из них уникален, подобно ста миллионам фарфоровых семечек подсолнуха, расписанных вручную по заказу Ай Вэйвэя для его выставки 2010 года в лондонской художественной галерее Тейт Модерн. Среди них, как и повсюду, есть люди хорошие и плохие. Есть среди них люди коррумпированные и честные. Есть жестокие и гуманные. Есть жадные и непритязательные. Есть скупые и щедрые. Есть расисты и есть толерантные. Некоторые из них придерживаются узконационалистических взглядов, другие же — всеядно космополитичны.