Вячеслав Недошивин - Прогулки по Серебряному веку. Санкт-Петербург

В 1915 г. в Палладу, тридцатилетнюю женщину, влюбится девятнадцатилетний Л.Каннегисер, о котором я уже рассказывал. Она обрушит на него «все свое неистовство». «Я не могу жить без выдумки, Леня, - напишет ему, - не могу... без мечты и страсти, а люди должны мне помогать в этом, иначе я не верю в свои силы… В другом письме скажет: «Да, я аскетка, и если бы не мое здоровье, я бы надела власяницу»... А фотографию подпишет так: «Милому Ломаке - от такой же». Через два года, в апреле 1917 г., в часовне Академии художеств, будет венчаться с очередным мужем - скульптором Г.Дерюжинским. Тогда же войдет в круг знакомых Феликса Юсупова, однокашника Г.Дерюжинского, с которым у нее также возникнет роман. Все трое после революции окажутся в белом Крыму, где встретят С.Судейкина и его новую жену Веру Судейкину-Шиллинг. В опубликованных ныне мемуарах последней, говорится, что Паллада в Крыму травилась от любви, была контужена, отчего ее голова держалась набок, что ее дважды арестовывали (сначала белые, потом красные) и что она, в это трудно поверить, участвовала в казнях немцами большевиков. «Мы поражаемся, - пишет в дневнике Вера Судейкина, - как у нее хватило духу на рассвете идти за осужденными далеко за город, смотреть каждому в лицо и выслушивать их выкрики со строгим лицом. “Ни слез, ни истерики, - предупредили ее немцы, - а то будет скандал”. “Матушка-барыня, - вопил один из осужденных, - ведь вы добренькая. Вы все поймете, заступитесь, голубушка"... Читались бумаги... отдавались приказания... и несколько часов смотрела на это гнусное зрелище Паллада в шелковом платье, с ярко накрашенным лицом, со стеком в руках, стоя в группе офицеров и делясь с ними впечатлениями...» И муж ее, и Ф.Юсупов, оба бросят Палладу и уедут на Запад. А она в 1921 г. вернется в Петроград, где в последний раз выйдет замуж за искусствоведа В.Гросса. Проживет в Ленинграде (пр. Ветеранов, 67) до 1968 г. Жена одного из ее сыновей скажет: «Прожила тяжелую жизнь, и морально, и материально... Перенесла... вызовы в КГБ, аресты... жизнь в коммунальной квартире... Всегда оставалась женщиной - всегда ухожена, с прической, в шляпках, шарфиках, несмотря на тяжелое состояние здоровья...» Напоследок напишет письмо Ахматовой: «Наверно, я в корне умру, потому что очень хочу вас видеть и слышать - а я теперь тень безрассудной Паллады. Страшная тень и никому не нужная...».

Е.Нагродская была дочерью А.Панаевой от последнего мужа ее - А. Головачева. Овдовев в 19 лет, Е.Нагродская, чтобы прокормить двоих детей, работала на кухне, торговала ягодами, пела в оперетте. А выйдя второй раз замуж за инженера путей сообщения, стала содержать журнал «Петроградские вечера», начала писать и печатать стихи, повести, даже романы. «Писания» ее к серьезной литературе никто не относил. Но один роман, «Гнев Диониса», за шесть лет выдержал десять изданий.

Одним из первых арестуют поэта Б.Лившица (25 октября 1937 г.). В протоколах допросов он среди «контрреволюционно настроенных» писателей назовет Мандельштама, Кузмина (к тому времени уже покойного), Юркуна, Ахматову, Федина, Козакова, Стенича, Жирмунского, Оксмана, Эйхенбаума, Эренбурга, Тихонова, Вагинова, Заболоцкого, Корнилова, Пастернака и еще два десятка имен. Протокол подпишет начальник 4-го отдела УГБ УНКВД ЛО капитан Г.Карпов, тот, который «сначала молотил арестованных табуреткой, а затем душил ремнем, медленно его закручивая». Его помощник оправдывался потом: «Я допрашивал арестованного, в это время вошли Карпов и Степанов (зам. Карпова). Они спросили: “Арестованный дает показания?” Я ответил, что не сознался... Карпов приказал принести бутылку нашатырного спирта и полотенце. Намочили полотенце нашатырным спиртом и завязали им рот арестованного, а сами начали избивать его: “Такой метод хорошо помогает и безопасен для здоровья”». Так допрашивали Б.Лившица. Позже на Георгия Карпова, «выросшего» до начальника Псковского окротдела НКВД, суд четырежды заводил дело о привлечении к ответственности за фальсификацию дел в 1937-1938 гг. Привлекли всех, а Карпова перевели в центральный аппарат НКВД в Москву. Только в 1956 г. ему вынесли строгий выговор с предупреждением (заметьте, решением Секретариата ЦК КПСС). Думаете, чудо? Нет. Просто в 1943 г. лично И.Сталиным полковник Г.Карпов был назначен председателем Совета по делам Русской православной церкви и оставался в этой должности до 1960 г. Умрет генерал-майор Карпов в своей постели в 1967 г. и похоронен будет на Новодевичьем кладбище в Москве. Ю.Юркуна арестовали 3 февраля 1938 г. По «писательскому делу» были арестованы В.Стенич (14 ноября 1937 г.), В.Зоргенфрей (4 января 1938 г.), Н.Заболоцкий (19 марта 1938 г.), а также Ю.Берзин, Д.Выгодский, Г.Куклин, Е.Тагер и др. Расстреляли Ю.Юркуна 21 сентября 1938 г. Реабилитировали в марте 1958 г.

О.Арбенина за месяц до войны уедет с матерью на Урал, где пробудет до 1949 г. В Ленинграде потеряет квартиру, имущество и, как пишет, «даже все документы растренькает». Квартиру М.Кузмина также найдет разграбленной. А что сохранится - «бережно пронесет сквозь оставшуюся жизнь». Уезжая на Урал, оставит некоей Е.Шадриной на сохранение чемоданы, в которых, помимо носильных вещей и серебра, были рисунки и литографии Юркуна и Арбениной, переписка ее с Гумилевым, дневники М.Кузмина, фотографии родных и близких. Все это Е.Шадрина «украла и растратила, - пишет О.Арбенина. - Все это погибло...» Вернувшись в Ленинград, Арбенина станет жить у подруги Ю.Полаймо, в коммунальной квартире, над левой аркой костела Святой Екатерины (Невский, 32). В 1950-х г. будет работать в Эрмитаже, в библиотеке. Вот все, что пока известно мне.

Родился он в Малодербетовском улусе под Астраханью. «В стане монгольских... кочевников, - писал поэт, - имя “Ханская ставка”, в степи - высохшем дне исчезающего Каспийского моря». Его отец, В.А.Хлебников (1857-1934), - из старинного купеческого рода (дед поэта был купцом первой гильдии и добился для детей и внуков звания потомственных почетных граждан Астрахани, что освобождало от рекрутской обязанности, подушной подати и телесных наказаний), был ученым, орнитологом, лесоведом, основателем и директором Астраханского заповедника - первого заповедника в России. Окончил Петербургский университет, служил попечителем Малодербетовского улуса управления калмыцким народом. Щепетильным был до крайности, когда, например, случайно подстрелил «запретную» птицу, то сам себе выписал штраф. В отставку вышел в чине статского советника (чин давал право на личное дворянство). А мать поэта, Е.Н.Вербицкая (1849-1936), которая была на восемь лет старше мужа, родилась в семье капитана гвардии. В.Хлебников писал, что училась в Смольном институте и была близка к «Народной воле», ее двоюродный брат, А.Михайлов, был, как А.Желябов и С.Перовская, казнен на Семеновском плацу. У Хлебникова было два брата и две сестры. Младшая, Вера, станет известной художницей. А самому поэту, в наше уже время, в Малых Дербетах, на месте его рождения, поставят памятник работы калмыцкого скульптора С.Ботиева.