Марк Уральский - Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Социальную основу консервативно-охранительского движения 60-х — 70-х гг. составляло дворянство, особенно из числа крупных землевладельцев, духовенство, мещанство, небогатое купечество и значительная часть крестьянства. Во внутриполитической области консерваторы-охранители отстаивали незыблемость самодержавия, настаивали на укреплении позиций дворянства — основы государства и сохранении сословного деления общества. Они резко критически воспринимали развитие капиталистических отношений в России и все либеральные реформы, ратовали за неприкосновенность частной собственности, сохранение помещичьего землевладения и общины. Их основными идеологами, помимо старых славянофилов, были К. П. Победоносцев, граф Д. А. Толстой, М. Н. Катков [79] М. Н. Катков, являвшийся главным редактором самой многотиражной русской газеты того времени «Московские ведомости», на ее страницах проводил консервативно-оппозиционную критическую политику по отношению к реформам Александра II, а затем обеспечивал идеологическую поддержку контрреформам Александра III, включая проведение ряда националистических акций по устранению «инородцев» из состава кабинета министров. , Ф. М. Достоевский, кн. В. П. Мещерский [80] В. П. Мещерский получил одиозную известность как «трубадур реакции 80–90-х годов. Сей господин, прославлявший национальную потребность в розгах („как нужна соль русскому человеку, так ему нужны розги“), „презренный представитель заднего крыльца“, „негодяй, наглец, человек без совести“, к тому же ещё „трижды обличенный в мужеложстве“, был личным другом Александра III. Его журнал „Гражданин“ субсидировался царем и считался поэтому в осведомленных кругах „царским органом“, „настольной книгой царей“. И. С. Тургенев писал о нём в 1872 году, то есть ещё тогда, когда „Гражданин“ не был столь реакционен, как в 80-е годы: „Это, без сомнения, самый зловонный журналец из всех ныне на Руси выходящих“» [ТРОИЦКИЙ Н. (II)]. . Распространению их идей способствовали чиновничье-бюрократический аппарат, церковь и реакционная печать. Так, например, М. Н. Катков в газете «Московские ведомости» подталкивал деятельность правительства в реакционном направлении, формулировал основные идеи консерватизма и формировал в этом духе общественное мнение. И старые славянофилы и близкие им в идейном отношении консерваторы-семидесятники, будучи охранителями-государственниками, ненавидели социальный прогресс, традиционно отстаивая самодержавие, православие и народность вкупе со «всеславянским единством» под скипетром российских императоров. Являясь апологетами христианского антисемитизма [81] Например, крупнейший теоретик раннего славянофильства А. С. Хомяков писал в «Исторических записках», что: «Иудей после Христа есть живая бессмыслица, не имеющая разумного существования и потому никакого значения в историческом мире» [АКСАКОВ И.]. , они манифестировали юдофобские взгляды и ратовали за проведение политики государственного антисемитизма в Российской империи. В 70-е годы одним из апологетов теоретического антисемитизма в русской прессе стал крещеный еврей Я. Брафман, опубликовавший ряд антисемитских статей и утверждавший, что Талмуд — это «гражданско-политический кодекс, устанавливающий раздельность, поддерживающий фанатизм и невежество и во всех своих определениях идущий против течения политического и нравственного развития христианских стран» [ЭНГЕЛЬ].

Ему вторили известные русские писатели, поэты и ученые славянофильской ориентации — И. Аксаков, Н. Костомаров, украинофил Пантелеймон Кулиш и др., а так же такой яркий писатель и публицист либерально-критического направления, как Николай Лесков. Они публиковали статьи, в которых утверждалось, что евреи из-за своей религии стоят якобы особняком от других народов, что они являются угнетателями русского и украинского крестьянства и пр. Особенно усердствовал Иван Аксаков, обвинявший «русских Моисеева закона», в том, что они не имеют других занятий, кроме торгашества в том или другом виде. Ни фабрик, ни заводов евреи не держат — ни каменщиков, ни плотников, ни другого рода рабочих из них не бывает: только мелкие ремесла, извозничество и торговое посредничество во всех формах — вот их призвание;

декларировавший, что:

Предубеждение против евреев врождённо каждому христианину;

уверявший русскую общественность, что:

Не об эмансипации евреев следует толковать, а об эмансипации русских от евреев. ‹…› Если еврейский вопрос действительно будет рассматриваться теперь в высших правительственных сферах, то единственное правильное к нему отношение — это изыскание способов не расширения еврейских прав, но избавления русского населения от еврейского гнета. Гнет этот пока экономический, но с распространением высшего образования в еврейской среде, повторяем, он примет иной вид и образ — образ гнетущей русский народ «либеральной интеллигенции», да еще, пожалуй, во имя народа [АКСАКОВ И.], [КЛИЕР (II) и (III)].

Самой крупной и авторитетной фигурой из юдофобствующих литераторов правого лагеря, несомненно, был великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский. По «Дневнику писателя» — сборнику публицистических статей и художественных произведений (рассказы, очерки, воспоминания), публиковавшихся Достоевским в Ст. — Петербурге в 1873–1881 гг., — см. [ДОСТ-ДП], интересующийся «эпохой великих реформ» читатель можно составить достаточно ясное представление о проблематике, которая ставилась на повестку дня охранителями-государственникам. Касается это и «еврейского вопроса», который они всегда считали одним из самых «жгучих» на политической повестке дня. Достоевский муссировал этот вопрос со свойственной ему страстностью, и хотя во всеуслышание категорически отмежевывался от обвинение в жидоедстве — «я вовсе не враг евреев и никогда им не был», — название «антисемит» прочно закрепилось за ним. Даже такой «чуткий, самобытный и искусный» — по оценке И. Ф. Анненского, литературный критик как А. Г. Горнфельд [82] Горнфельд с 1895 г. являлся ведущим литературным критиком народнического журнала «Русское богатство». Его статьи, как правило, снабжены аппаратом доказательств и отличаются острой словесной формой. Большую внутреннюю близость чувствовал он к А. Чехову, о котором написал несколько интересных аналитических статей, см., например: Горнфельд А. Г. Чеховские финалы // Красная новь. 1939. № 8, 9. С. 286–300: URL: https://magazines.gorky.media/neva/2009/12/chehovskie-fnaly.html начинает статью о нем в «Еврейской энциклопедии» словами:

Достоевский Фёдор Михайлович (1881–1881) — знаменитый русский писатель, один из значительнейших выразителей русского антисемитизма [ЕЭБ-Э. С. 310].