Марк Уральский - Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Шолом-Алейхем — Горькому М.

Дорогой Алексей Максимович!

18 октября 1912 г.

Если Вас не затруднит, Будьте добры сообщить, Действительно ли бывают на Капри зимою, как говорят, сильные ветры? Это раз. Второе — название отель-пансиона (лучшего) и цена какая приблизительно.

Четыре зимы провел я в Нерви. Хотя я и выздоровел окончательно, но на декабрь-февраль, когда здесь выпадает снег, я бегу на Ривьеру. <���…> [ШОЛОМ-АЛЕЙХЕМ (II). Т. 6. С. 668].

До конца жизни Шолом Алейхем сохранял чувства симпатии к Горькому и преклонения перед его дарованием. В уста одной из дочерей своего знаменитого персонажа Тевье-Молочника он вложил следующие слова: «Горький нынче почти первый человек в мире…»

13 мая 1916 года, в разгар Первой мировой войны, в Нью‐Йорке подошло к концу земное странствие Шолом‐Алейхема — «главного еврейского писателя» и одного из основателей еврейской литературы на идише. Тысячи людей, пришедших проститься с ним, прощались с эпохой, воспетой им в произведениях, ставших сегодня мировой классикой. Шолом‐Алейхем был похоронен на бруклинском кладбище Маунт‐Небо в Нью‐Йорке, почти как просил писатель в литературном завещании: «Похороните меня среди бедняков, чтобы памятник поставят на моей могиле, украсил простые могилы вокруг меня, а их простые могилы украсили мой памятник». С того времени миновало столетие. Исчезли воспетые Шолом‐Алейхемом еврейские местечки — штетлы, Вторая мировая война и Холокост практически уничтожили идишскую Атлантиду — идишланд. Однако интерес к творчеству Шолом‐Алейхема не ослабевает и по сей день, а в русской культуре оно традиционно занимает одно из почетных мест. Книги Шолом‐Алейхема на русском языке выходят почти каждый год. Более того, «главным еврейским писателем» его провозгласили именно в СССР. <���При этом> большую роль в канонизации Шолом‐ Алейхема сыграла оценка Максима Горького [ЭДЕЛЬШТЕЙН].

Горький не написал ни статьи о Шолом-Алейхеме, ни некролога, но в своем заключительном слове на 1-ом Всесоюзном съезде советских писателей 1 сентября 1934 года он, провозгласив: «нет такой маленькой страны, которая не давала бы великих художников слова» и, упомянув для примера несколько «крупнейших» имен, — «огромные фигуры Гамсуна, Ибсена» у норвежцев, «мощного поэта Райниса» у латышей, Эйно Лейно у финнов, сказал также:

У евреев <���…> был исключительно талантливый сатирик и юморист Шолом Алейхем [ГОРЬКИЙ (I). Т. 27. С. 352].

Другим «крупнейшим» еврейским именем, по его словам, был «недавно умер<���ший> почти гениальный поэт Бялик». Особо отметим, что эти слова прозвучали на фоне резких оскорбительных высказываний советских писателей в адрес сионизма и лично Бялика. Так:

Официальная Советская газета на идише «Дер Эмес» опубликовала по поводу <���сообщения о смерти Бялика — М. У.> клеветническое статью, написанную редактором Моисеем Литваковым [153] Этот бывший социалист-сионист, затем бундовец-коммунист и большевик, в 1920–1930-е гг. видный советский, публицист, редактор, литературный критик, историк литературы, как «враг народа» был расстрелян в 1938 г. , в которой, в частности, говорилось:

«После Октябрьской революции, в тот час, когда сионизм стал одним из самых главных столпов гибнущего империализма-фашизма, Бялик превратился в активного лидера фашистской интервенции против Советского Союза. Бялик возглавил фашистскую подстрекательскую кампанию против т. н. „инквизиции“ [преследование сионизма и изучения иврита — М. У.] в Советском Союзе. Бялик был одним из первых, кто приветствовал Гитлера, как „бича божия“, который должен зогнать евреев обратно „домой“. „Национальный“ поэт сионистский „пророк“ стал центральной личностью еврейского фашизма в Палестине. Путь от „Сказание о погроме“ до Гитлера это печальный постыдный путь самого важного буржуазного национального поэта, Хаим Нахмана Бялика».

Еврейские поэт Ицик Фефер в своем выступлении на [Первом] съезде [писателей] повторил, хотя и в более мягкой форме директивы «Дер Эмес». Горький же, невзирая ни на это и следуя своим многолетним убеждениям, назвал в своей речи Бялика почти гениальным поэтом. И после съезда, вплоть до 1935 года, он безуспешно настаивал на том, чтобы в издательстве «Academia» было опубликовано новое издание произведений Бялика на русском языке [АГУРСКИЙШКЛОВСКАЯ. С. 21–22].

К словам Горького советские идеологи всегда внимательно прислушивались, но его оценки принимали с большим отбором. Поэтому писавший на идиш — «языке еврейских трудящихся», Шолом-Алейхем при советской власти был официально почитаем. А вот Хаим Натан Бялик, основоположник современной еврейской литературы на иврите, вопреки высочайшей оценки, которой удостоил его Горький, был зачислен в лагерь идеологических врагов и по этой причине в СССР его не печатали [154] Проза Бялика — книга «Рассказы» в переводах Д. Выготского была выпущена в Петрограде в 1923 г., а четыре стихотворения в переводе С. Липкина напечатаны в 1977 г. в 102 томе Библиотеки всемирной литературы. . Горький же, с момента знакомства с лирикой Бялика и до своей кончины, неизменно оставался горячим почитателем этого поэта. Ему импонировало в частности, что

Хаим-Нахман Бялик вовсе не считал еврейский народ «обиженным судьбою»: скорее всего, его мучили обида, боль за то, что «рабский страх пред бичом, пыль вседневных забот», «гнет цепей вековых» иссушили ум народа, и он потеряет веру «в грядущий рассвет». Уныние — грешно. Смирение с унижениями, безмолвие — непростительны. Цена расплаты за это — высокая: евреи черты оседлости в XVI веке познали гайдаматчину, в XVII — жесточайшие погромы, чинимые казаками Богдана Хмельницкого. Бялик каждым своим словом поэта-пророка призывал свой народ к возрождению, к борьбе [ГЕЙЗЕР].

В 1912 г. в своих письмах к жене и сыну с Капри Горький называет Х. Н. Бялика гением. Первое же публицистическое высказывание Горького об этом еврейском поэте — его восторженная, выражено филосемитская статья «О X. Н. Бялике», опубликованная в сионистском журнале «Еврейская жизнь», в номере, посвященном юбилею 25-летней литературной деятельности Бялика (№ 14–15, от 3 апреля 1916 года). В ней Горький, с присущей ему горячей пафосностью, однозначно заявил:

Для меня Бялик — великий поэт, редкое и совершенное воплощение духа своего народа, он — точно Исаия, пророк наиболее любимый мною, и точно богоборец Иов. Как все русские, я плохо знаю литературу евреев, но поскольку я знаю ее, мне кажется, что народ Израиля еще не имел, — по крайней мере на протяжении XIX века, — не создавал поэта такой мощности и красоты. На русском языке стихи Бялика вероятно теряют половину своей силы, образности, но и то, что дают переводы, позволяет чувствовать красоту гневной поэзии Бялика.