Николай Богомолов - Разыскания в области русской литературы XX века. От fin de siecle до Вознесенского. Том 1. Время символизма

Сведения о сестре Нувеля, имеющиеся в нашем распоряжении, весьма скудны. А. Н. Бенуа писал о ней: «…была у Валечки и сестра, писаная красавица Матильда, но ее я видел в свои юношеские годы всего раза два, так как, выйдя замуж за голландского дипломата барона ван Геккерна (родственника того Геккерна, который сыграл столь роковую роль в трагической дуэли Пушкина), она жила за границей» ( Бенуа Александр. Мои воспоминания: В 5 кн. / Изд. 2-е, доп. М., 1990. Кн. 1–3. С. 488). 30 августа 1938 г. К. А. Сомов записывал в дневнике: «Вечером Валечка. Рассказ о смерти сестры. Не радуется богатству — слишком поздно» (Константин Андреевич Сомов. Письма. Дневники. Воспоминания современников. М., 1979. С. 433).

Квартира Мережковских в Париже находилась по адресу: 15 bis, rue Théophile Gautier (этот адрес типографски отпечатан на почтовой бумаге, которой Гиппиус пользовалась). Они подолгу жили в ней во время своих парижских периодов, а окончательно эмигрировав, поселились до конца жизни.

Бенуа Александр Николаевич (1870–1960) — художник. Был близко знаком с Мережковскими, часто вспоминал о них в мемуарах ( Бенуа Александр. Мои воспоминания. Кн. 4–5, по указателю), где есть специальная глава: «Мережковские. Репин. Работа над собранием княгини М. К. Тенишевой». Там, в частности, говорится: «Вскоре у нас у всех (включая Левушку Бакста, который позже нарисовал с Зинаиды Николаевны очень схожий портрет) установились очень дружественные отношения с Мережковскими» (Там же. С. 49). С Нувелем он дружил еще с гимназических лет.

Отсылка к названию книги Ф. Ницше «Человеческое, слишком человеческое».

От «prêt» — готовый ( франц. ).

См.: «И Я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам: Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Лк., 11: 9–10).

Антон Крайний — псевдоним, которым Гиппиус часто подписывала свои критические и публицистические статьи. Александр Александрович Смирнов (1883–1962) известен как историк зарубежных литератур; в те годы, когда было написано письмо, — начинающий поэт и критик, сотрудник «Нового пути», близкий друг Нувеля. Письма Смирнова к Нувелю публикуются ниже. Судя по всему, речь идет о статье Гиппиус «Слово о театре» (Новый путь. 1903. № 8. С. 229–235).

Речь идет о пристальном интересе Мережковских к проблеме индивидуализма, особенно проявлявшемся в 1890-е. См. в «Автобиографической заметке» Гиппиус: «Меня занимало, собственно, не декадентство, а проблема индивидуализма и все относящиеся к ней вопросы» (Русская литература ХХ века. М., 1914. Т. 1. С. 176).

От «pueril» — детский ( франц. ).

Так в тексте письма.

Нувель был чиновником Министерства Императорского двора.

В это время Мережковские планировали надолго уехать за границу, в Париж. См. в недатированном письме Гиппиус к Философову: «Нувель еще приедет во вторник» ( Пахмусс Т. А. Страницы из прошлого. С. 87). Вторник был 14 и 21 февраля, но Нувель, как видно из следующего письма, к Мережковским так и не зашел.

Письмо написано в самый день отъезда Мережковских во Францию. Подробнее об их подготовке к отъезду см.: Пахмусс Т. А. Страницы из прошлого. С. 85–87, а о пребывании во Франции: Соболев А. Л. Мережковские в Париже: 1906–1908.

Дата проставлена, видимо, рукой Нувеля.

Содержание этого письма близко перекликается со статьей Гиппиус «Влюбленность» (Новый путь. 1904. № 3; вошла в книгу: Антон Крайний (З. Н. Гиппиус). Литературный дневник. СПб., 1908).

Из уже цитировавшегося в письме 7 стихотворения Гиппиус «Узел».

Гутуевский остров расположен в дельте Невы, там в конце XIX в. был построен морской порт, что повлекло за собой развитие проституции.

Речь идет о лекции поэта К. Д. Бальмонта «Флейты из человеческих костей» (опубл.: Золотое руно. 1906. № 6). История, рассказанная Гиппиус, изложена в письмах Бальмонта к А. В. и И. В. Амфитеатровым следующим образом. 24 апреля он сообщил о том, что закончил первую лекцию из цикла «Флейты из человеческих костей», «Поэты Города» и «Поэзия Космогонии». Однако 19 мая ему пришлось оправдываться: «Я давно не испытывал такой радости, как дописывая последние строки „Флейт“. Я был счастлив, что на другой день должен был их читать. Но, очевидно, марево овладевает мозгом, когда менее всего этого ждешь. Я не чувствую никакой вины, я чувствую лишь тоску, что это случилось так». На следующий день (видимо, получив письмо от И. В. Амфитеатровой) он писал ей: «…Вы не вполне поняли одного простого обстоятельства: обмана никакого не было, желание читать было, лекция была готова, но, переутомившись, я надорвался, захворал и читать не мог. Вы понимаете: не мог. Почему Вы испытываете „стыд“, я не очень разумею. Если оттого, что несколько человек попросили денег на трамвай, я жалею, что Вы самым простым образом не дали им этих денег. Хотя я считаю, что болезнь есть вещь уважительная, я бы с удовольствием уплатил этот расход, и, если лекция моя не может состояться, я охотно уплачу стоимость найма зала.

Высказав Вам сожаление о том, что лекция не состоялась в должный срок, я чувствовал не „личную неудовлетворенность“, как подумали Вы, а сожаление, что эта лекция, которая была так исторгнута из души, не была прочитана людям, которые от нее, быть может, стали бы немного красивее.

Что касается окружающих меня, они умеют именно и о других думать, но устранить неизбежное — это вне воли и близких и далеких. Во всяком случае, я радуюсь, что они испытывали боль, а не стыд» ( Бальмонт К. Д. Где мой дом: Стихотворения, художественная проза, статьи, очерки, письма. М., 1992. С. 403–404 / Публ. В. Крейда).

Поэт Николай Максимович Минский (Виленкин, 1856–1937) и его жена, поэтесса и переводчица Людмила (Изабелла, в бытовом общении — Бела) Николаевна Вилькина (1873–1920). Минского и Гиппиус связывали долгие и сложные отношения, нуждающиеся в детальном описании. Переписка Гиппиус с ним: Литературное наследство. Т. 106, кн. 1. С. 108–397 / Вст. ст. и примеч. С. В. Сапожкова; сост. и подг. текста А. В. Сысоевой и С. В. Сапожкова. К Вилькиной Гиппиус относилась с ревнивым интересом и весьма неприязненно.

Многолетняя любовница Бальмонта Елена Константиновна Цветковская (1880–1943). См. о ней: Андреева-Бальмонт Е. А. Воспоминания. М., 1997. С.365–376 и по указателю. О ее внешности в 1905 г. очень схоже вспоминал А. Н. Бенуа: «…вместе с нами поселилась еще поклонница — муза поэта — молодая барышня, фамилии которой никто из нас не знал, но которую принято было означать одним только именем — „Еленочка“. <���…> Поэт неустанно и очень быстро шагал по всей местности, никогда не останавливаясь, закинув гордо голову и глядя в небо; за ним легкой поступью едва поспевала в своей развевающейся тальме щупленькая Еленочка, производившая на нас скорее впечатление жертвы» ( Бенуа Александр. Мои воспоминания. Кн. 4–5. С. 425–426).