Ольга Матич - Музеи смерти. Парижские и московские кладбища

Нуар был убит, когда ему было всего 22 года, а застрелил его кузен Наполеона III Пьер Бонапарт, по одной из версий – в политической размолвке [91] Другие пишут, что он был убит Пьером Бонапартом в связи с газетным диспутом. Редактор газеты «La Revanche» послал начинающего журналиста Нуара как секунданта, чтобы договориться с Бонапартом о дуэли, но тот убил его. Нуар (Иван Салмон) был сыном еврейского сапожника, принявшего католичество. . Из «неприличного»: на месте гениталий имеется протуберанец, который превратился в излюбленный эротический фетиш; со временем он стал блестеть, в результате чего могилу, как и могилу Уайльда, огородили, но ненадолго – запротестовали женщины, видимо, те, которые этот протуберанец массируют. Такова притча.

Самая известная эффигия на Пер-Лашез находится на могиле знаменитого социалиста и революционера Луи-Огюста Бланки (с. 1881), умершего от инсульта; ее тоже изваял Далу, но совсем в другом стиле ( ил. 15 ). Памятник, установленный на кладбище в 1885 году, представляет собой распростертое голое тело, покрытое саваном в складках; в отличие от Нуара Бланки изображен трагически (почти сорок лет своей жизни Бланки провел в тюремном заключении). Хотя он и был противником христианства, в ногах у него лежит терновый венец, а запрокинутая направо голова со вздутой веной напоминает традиционную репрезентацию снятия с креста распятого Христа. Могила стала местом паломничества различных революционно настроенных групп, а репрезентация Бланки превратилась в аллегорический символ, или, как пишет Эндрю Эшельбахер, в метанарратив республиканского мученичества [92] Eschelbacher A. Resisting Death’s Finality: Jules Dalou’s Blanqui Tomb and the Dialectics of Memorialization // Time: Sense, Space, Structure / Eds. N. van Deusen, L. M. Koff: Brill, 2016. Р. 306. . Кстати говоря, Бланки был на похоронах Нуара и участвовал в политической демонстрации в его честь.

Ил. 16. Ж. Кроче-Спинелли и Т. Сивель (Альфонс Дюмилатр)

Более ранний подобный пример – памятник ученым-воздухоплавателям Ж. Кроче-Спинелли и Т. Сивелю ( ил. 16 ), погибшим во время полета на аэростате «Зенит» в 1875 году. Об этом случае писали и в России [93] См., напр., журнал «Дело», раздел «Естественные науки в 1875 году» (1876, № 10, с. 353). . Надгробие выполнено скульптором Альфонсом Дюмилатром. Аэронавты держатся за руки; их голые тела, как и у Бланки, покрыты саванами в складках; у одного голова тоже откинута [94] На кладбище имеется еще одно надгробие в стиле эффигии, покрытое саваном и с подушкой под головой. Оно принадлежит Амброглио Волпини, умершему в Париже сорокапятилетним (1871), но о нем мне ничего не удалось узнать. В 1899 году президент Франции Феликс Фор (с. 1899) умер от инсульта. Скульптурное надгробие президента напоминает эффигии Спинелли и Сивелю, а также Бланки: он лежит на могиле в полный рост, нижняя часть тела задрапирована простыней (правда, в отличие от них он изображен в сюртуке, что делает саван, покрывающий нижнюю часть тела, лишним). Французские газеты намекали, что смерть от инсульта настигла его в Елисейском дворце во время любовного акта. . Эшельбахер утверждает, что этот памятник, скорее всего, повлиял на изображение Бланки. Я же полагаю, что источником послужила эффигия героя бланкистов – Жан-Батист-Альфонса Бодена, установленная на Монмартре в 1872 году (см. с. 90).

Ил. 17. Фернан Арбело (Адольф Вансарт)

В отличие от прочих эффигия малоизвестного архитектора Фернана Арбело (с. 1942), умершего во время немецкой оккупации Парижа во Вторую мировую войну (скульптор Адольф Вансарт), изображает Арбело живым ( ил. 17 ). Лежа на могиле, он держит перед собой голову жены, которую очень любил, и смотрит ей в глаза. По легенде, они совершили двойное самоубийство, и жена покоится в той же могиле. Эпитафия гласит: «Они дивились своему красивому путешествию, которое привело их к концу жизни» [95] В соответствии с эпохой эффигию отчасти характеризует стиль модерн. .

Ил. 18. Елена Андреянова (Бозетти)

Ил. 19. Аделаида Морис (Леопольд Морис и Анри Дассон)

На Пер-Лашез встречаются и женские эффигии. Первая ( ил. 18 ) находится на могиле известной петербургской балерины Елены Андреяновой, первой русской балерины, исполнявшей партию Жизели и часто гастролировавшей за границей. Андреянова умерла в 1857 году, то есть раньше тех мужчин, у которых лежат эффигии, но мне не удалось узнать, когда именно было установлено ее надгробие работы скульптора Бозетти. Иными словами, можно предположить, что первая «реалистическая» эффигия на Пер-Лашез принадлежит женщине [96] Похожая женская эффигия лежит на могиле англичанки Элизы Ходжсон (около 1884), виконтессы де Бошезн (Beauchesne), с той разницей, что она лежит на боку. , которая, в отличие от мужских, лежит со скрещенными на груди руками, представляя смерть как вечный сон.

Памятник Аделаиды Морис (с. 1875) отличается от мужских эффигий тем, что он совмещает смерть с трогательным «женским» содержанием: дочь склоняется над умершей матерью и кладет ей на голову кипарисовый венок ( ил. 19 ). Эпитафия гласит «„Adieu mère“ – от дочери и сына» [97] Памятник изваян Леопольдом Морисом (Morice) и Анри Дассоном. . Если у Нуара и Бланки просто лежат их мертвые тела, то эффигия у Морис изображает нарратив традиционного прощания дочери с матерью, совмещая также традиционные кладбищенские горизонтали и вертикали. Правда, человеческие отношения и вертикали присутствуют и у Арбело.

В ХX веке на Пер-Лашез был установлен памятник, на котором эффигия, как и у Морис, изображает мать и ее семейный нарратив ( ил. 20 ). Она принадлежит Луизе Даррак (с. 1920), жене фабриканта и пионера автомобилестроения Александра Даррака (поэтому вместо подушки у нее под головой лежит шина.) В большом семейном склепе с колоннами, под круглой аркой лежит женщина, окруженная горельефными семейными и специфически женскими нарративами, часть которых изображена на задней стене. Спереди сверху – эпизод из фабричной жизни, а под ним репрезентации пьеты (Богородица, держащая на коленях Христа) и матерей с ребенком [98] Авторы памятника: известный скульптор Поль Ландовски и архитектор Андре Гранэ. . На нижнем уровне (под эффигией) страждущие склоняют головы перед сценой «поединка» дочери со смертью, уносящей тело матери в царство мертвых. Богатство нарратива и вертикалей радикально отличает памятник Луизе Даррак от классической мужской эффигии.