Анна Пожидаева - Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии

Попадание исидоровского трехчастного медальона мира в разные варианты схем Творения известно еще по описанным в предыдущей части памятникам Италии XII века. Во второй части мы рассмотрели сходство изображения суши во Втором дне Творения в Библии из Перуджи и мозаиках Палатинской капеллы. Возможность совмещения иконографии «римского типа» с трехчастным медальоном Творения подтверждается его появлением и за Альпами во второй половине XII века в инициале IN, открывающем маасского происхождения рукопись «Иудейских древностей» Иосифа Флавия (Шантильи, музей Конде, MS 744, f. 3r; 118).

Позднее в заальпийских памятниках концентрические схемы обогащаются присутствием календарно-зодиакального ряда, восходящего к позднеантичным римским мозаикам и дополненного в каролингский период изображениями сезонных трудов. Этот ряд мы видели изображенным по периметру ковра из Жироны [503]. Так, подобные жиронским труды по месяцам и персонификации времен года занимают внешний круг в концентрической космографической композиции книги Хора из Цвифальтена 1138–1140 годов (Штутгарт, Вюртембергская библиотека, Cod. hist. 2, f. 17v, 1138 г.; илл. 51 ), где в центре восседает персонификация Года, по четырем сторонам от окружности — ветры, времена года, времена дня. На парной к «космографическому листу» миниатюре f. 17r представлен сходный с жиронским цикл Творения, где в центре — восседающий на троне Творец, по сторонам — два ряда медальонов и полумедальонов, во внутреннем ряде — пейзажи Творения, во внешнем — изображения ангельского воинства и падших ангелов. Эта пара полностью показывает торжество к середине XII века в иконографии Творения космической схемы над географической: все шесть «пейзажей» прочно вошли в медальоны космической схемы.

Помимо ярко выраженной зависимости от параллельно существующих естественнонаучных схем концентрическая схема Творения сохраняет связь с традицией «небесного» медальона Творения Смирнского Октатевха.

Ярче всего отражена эта связь в Гильдесгеймском (Штаммсхаймском) Миссале (The J. Paul Getty Museum, MS 64, ff. 84v–85, 1170‐е гг.; 119 [504]). Здесь Творец, фланкированный херувимами, изображен, как и в Октатевхе, держащим перед собой круг с малыми медальонами Творения, включающими все шесть Дней. Итак, формальная связь установлена: то, что в Смирнском Октатевхе было связано с небесными телами, в Штаммсхаймском Миссале, явно совпадающем по композиции, превратилось в «пейзажи Творения». В центре представлено Сотворение Евы в иконографии Октатевхов, с благословляющей Десницей. Присутствие херувимов также указывает на традицию Октатевхов.

Получается, что связь Дней Творения с небесными телами или знаками зодиака развивалась по меньшей мере по двум направлениям: путем наложения астрономической диаграммы на поле географической карты и путем «населения» «пейзажами Творения» полей готовой «небесной» схемы, через традицию Октатевхов прочно связанной с образом Творца.

Итак, к середине XII века концентрическая схема с одной-двумя периферийными окружностями получила в качестве одного из самых устойчивых «наполнителей» цикл Творения с Творцом в центре схемы или вне ее. Мы видели, что на рубеже 1130–1140‐х годов в Цвифальтенской рукописи (f. 17r) внешний ряд медальонов превращается в своего рода лепестки, несущие полуфигуры ангелов и воинства Люцифера. Этот мотив закрепляется в немецких памятниках и становится устойчивым изображением ангельских хоров, окружающих Творца, — в иллюстрации трактата Liber scivias Хильдегарды Бингенской из Гейдельберга (Гейдельберг, Университетская библиотека, MS IX, Sal. X, 16, f. 2). Здесь центральный медальон с Творцом превратился в мандорлу, окруженную лишь одним рядом «лепестков» с ангельскими сонмами, а медальоны с «пейзажами Творения» скатились в нижнюю часть листа. В Евангелиарии Генриха Льва, созданном около 1175 года (f. 172; 92), лепестки, окружающие мандорлу с Творцом, содержат уже именно «пейзажи Творения». Это может объясняться непосредственным влиянием образца — Штаммсхаймского Миссала, изготовленного в том же скриптории поколением раньше [505]. Схема с Творцом наверху и выстроенными в два-три ряда медальонами внизу становится не частой, но устойчивой к середине XII века. Она встречается еще в одной рукописи трактата Хильдегарды (Мюнхен, Bayerishe Staatsbibliothek, Cod. lat. 935, f. 1v), где Творец «римского типа» изображен в изолированном медальоне над шестью медальонами Творения. Уже в начале XIII века причудливый ее вариант встречается в Библии Лотиана (Нью-Йорк, Библиотека Пирпонт Морган MS M. 791, f. 4v): Троица в квадрифолии восседает в верхней части листа, ниже — семь медальонов, шесть из которых включают и Творение, и Творца.

Понятно, что распад к концу XII века концентрической схемы — лишь часть общего процесса распада схем и бурного иконографического творчества, начавшегося гораздо раньше. Напомним, что уже в последней четверти XI века шесть медальонов Творения были вынесены на отдельный лист в Библии из Кобленца ( илл. 32б , с. 196, см. раздел «Перемена мест фланкирующих элементов» части II).

Мы в самых общих чертах проследили процесс обособления медальона Творения от фигуры Творца в коттоновской традиции, однако эти два столь разновременных примера показывают нам, что распад готовых ранних схем мог быть как очень быстрым и радикальным (как в случае с эмансипацией Творения от Творца в Кобленцской Библии), так и поступательным (как в случае с концентрической схемой).

Распад концентрической схемы Творения дает нам одно преимущество — мы можем говорить, что отныне свободно перемещающиеся по пространству листа и комбинирующиеся в разнообразные композиции медальоны включают на равных правах как Творца, так и Творение.

Два других более или менее устойчивых типа таких композиций — инициалы IN перед Евангелием от Иоанна и I перед книгой Бытия — вполне сформированы уже к последней четверти XI века [506].

Три варианта иерархических отношений между Творцом и Творением существуют в этой многомедальонной структуре: иерархия «центр — периферия» в концентрической схеме или инициале IN, иерархия «верх — низ» (как в мюнхенском трактате Хильдегарды) или в инициале I, наконец, иерархия размера и формы рамки (Творец оказывается заключен в более сложную форму — фигурную или квадрифолий, как в Кембриджской Библии, Евангелии Генриха Льва или Библии Лотиана).

После Григорианской реформы, положившей начало производству атлантовских Библий сначала в Риме и по всей Италии, а позже и за Альпами, начинается развитие двух типов миниатюры, восходящих к каролингской традиции полных Библий, вышедших в середине IX века из Турского скриптория. В Италии акцент делается на многорегистровых фронтисписах, в то время как за Альпами очень быстро начинает развиваться иная, также по Турской школе известная форма: инициал с медальонами. Впервые такой инициал I с медальоном, содержащим символ Евангелиста Иоанна, появился в Библии Вивиана (Карла Лысого) (Инициал In. Библия Вивиана. Тур, сер. IX в. Париж, Национальная библиотека, lat. 1, f. 358v; 93) [507].