Анна Пожидаева - Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии

В период с 1100 по 1170‐е годы мы можем выделить три вида сосуществования Творца и Творения в рамках концентрической схемы, посвященной Сотворению мира: а) представление в сегментах или медальонах персонификаций Дней Творения, держащих в руках атрибуты этих дней; б) размещение пейзажей Творения частично в медальонах, частично в сегментированных полях; в) размещение пейзажей Творения исключительно в медальонах. Первый вариант существует довольно обособленно, второй и третий связаны единой эволюционной цепью. Другой тип классификации — по положению Творца относительно Дней Творения; в огромном большинстве случаев Он представлен в центральном медальоне благословляющим Седьмой день, творящим Адама, а чаще всего — просто восседающим на троне; однако существует и более архаичный тип, восходящий к положению Творца в Смирнском Октатевхе (и родственный раннеанглийской схеме Творца, обнимающего мир): стоящий за большим медальоном, придерживая его руками.

Если появление в медальоне антропоморфной персонификации легко объяснить влиянием позднеантичной традиции календаря 354 года [478], многократно подтверждавшейся на протяжении всего периода от IV до XII века (так, к примеру, в Сакраментарии из Фульды около 975 года появляется изображение Года в медальоне, фланкированном сверху и снизу медальонами с Ночью и Днем — Геттинген, Городская библиотека, MS theol. lat., f. 2 XIIIr) [479], то много сложнее говорить о появлении в тех же рамках «пейзажей Творения» и вообще любых абстрактных композиций.

48. Сотворение мира. Верденский гомилиарий (Верден, Городская библиотека, Ms 1, f. Jr), 1110–1114 гг. или 2-я четв. XII в. (Bibliothèque du Grand Verdun, tous droits réservés)

Один из самых ранних вариантов — датируемый 1110–1114 годами [480]или второй четвертью XII века [481]лист из Верденского (или Сен-Ваннского) гомилиария (Верден, Городская библиотека, Ms 1, f. Jr [482]; илл. 48 ) — представляет концентрическую схему, фланкированную по углам листа изображениями четырех времен года. Снизу и сверху расположены персонификации Света и Тьмы. В сегментах самой концентрической схемы представлены аллегорические изображения семи Дней Творения, показанные как персонажи с атрибутами, подобно персонификациям месяцев [483]. Они сближают нашу миниатюру с космографическими композициями, подобными листу с персонификациями Года из книги Хора из Цвифальтена (Штутгарт, Вюртембергская библиотека, Cod. hist. 2, f. 17v; илл. 51 , с. 298), где фигура Года окружена двойным календарным кругом — зодиакальным и занятий по месяцам (см. ниже). Зальтен приводит цитату из статьи Ф. Ронига [484], в которой исследователь говорит о миниатюре, открывающей Верденский гомилиарий, как об образе Вселенной, символизирующем годовой круг богослужений (per circulum anni). Персонификации четырех ветров и аллегории времен года по углам создают программу одновременно географическую и временную и позволяют возвести концентрическую схему к упомянутым выше розам ветров Исидора Севильского. В 1938 году Адельгейда Хейманн [485]впервые дала объяснение нетрадиционному порядку расположения персонификаций времен года. Она же впервые идентифицировала фигуры с атрибутами в сегментах круга как персонификации Дней Творения [486]. В центральном медальоне представлен коленопреклоненный перед Творцом Седьмой благословенный день [487]. Факел в руках персонажа слева вверху связан с fiat lux Первого дня Творения. Второй день представлен как разделенный на светлую и темную половину медальон, что означает, по мнению исследовательницы, Разделение вод. Персонификация Третьего дня в самом нижнем, плохо сохранившемся сегменте (о ней пойдет речь в разделе Аппендикс) стала предметом особого интереса А. Хейманн. Четвертый персонаж держит в руках медальоны Солнца и Луны, пятый стоит в воде с рыбами и держит в руках двух птиц, шестой указывает левой рукой на животных у себя под ногами, а в правой держит бюст обнаженного Адама [488]. Таким образом, элементы Творения становятся атрибутом в руках аллегорического персонажа. Исследовательница говорит о сходстве Дней Творения с персонификациями месяцев [489]в их каролингском изводе, связанном с введением темы сезонных работ [490], что подтверждается также и тем, что они одеты по-разному: Шестой день одет в зимний плащ и остроконечную шапку, Четвертый изображен в легкой тунике и с непокрытой головой, атрибуты их Хейманн уподобляет атрибутам знаков зодиака: факел Первого дня — кувшину Водолея и т. д.

Нам хотелось бы ввести в этот комплекс заимствований еще один ряд — персонификации первоэлементов, впервые появившиеся в инициале к книге Бытия уже около 1070 года в Маасском регионе (Библия Сент-Юбер, Брюссель, Bibl. Roy. Ms II. 1639, f. 6v; 91). Здесь инициал IN украшен пятью медальонами, четыре из которых — персонификации элементов, держащие в руках атрибуты: вода — кувшин и весло, огонь — светила, земля — лопату и зеленую ветвь, воздух — рог и сферу [491]. Впервые изображение четырех элементов с атрибутами в сцене Творения появилось еще во второй четверти XI века в Бамбергском Евангелиарии, во фронтисписе к Евангелию от Иоанна (Бамберг, Городская библиотека, Add. 94, f. 154v). То, что атрибуты в их руках совершенно другие (например, воздух несет Луну, а огонь — Солнце, в то время как в руках Земли — нагой человечек, а Воды — рыба), говорит о неустойчивости этих атрибутов и готовности персонификаций к «обмену» ими. Птица — атрибут Пятого дня в Верденском гомилиарии — показана рядом с Огнем, в завитках орнамента, рыба — атрибут Воды в Бамбергском Евангелиарии — соседствует с медальоном Воды, держащим весло и кувшин. Изначальная связь с античными персонификациями (элементов, стихий, календарными) налицо, налицо и подвижность атрибутики. Как мы увидим ниже, к концу XII века использование атрибутов станет еще более случайным.

49. Сотворение мира. Иосиф Флавий. «Иудейские древности». (Париж, Национальная библиотека, MS. Lat. 5047, f. 2r), Сер. XII в.

Сама идея представить дни Творения антропоморфно сближает иконографию миниатюры с коттоновским циклом; об их еще более близком родстве свидетельствует центральный медальон, представляющий Седьмой благословенный день в отчетливо коттоновской иконографии, коленопреклоненным перед Творцом.

Зальтен вслед за Хейманн сравнивает персонификации Дней Творения в Верденском гомилиарии с соответствующими сценами в неконцентрическом варианте композиции — заставке IN к рукописи «Иудейских древностей» Иосифа Флавия, выполненной в середине XII века [492](Париж, Национальная библиотека, MS Lat. 5047, f. 2r; илл. 49 ). Здесь пять из шести медальонов со сценами Творения заняты аллегорическими изображениями Дней с медальонами или «пейзажами Творения». В руке Пятого дня узнаваемый атрибут, роднящий его с предыдущей рукописью, — птица. Медальон Шестого дня занят фигурками животных и сценой сотворения Адама и Евы — без персонификации Дня. Ян Ван дер Мейлен идентифицирует центральную женскую фигуру с нимбом, предстоящую Творцу в позе оранты, с божественной Премудростью [493], А. Хейманн — с Богоматерью, однако она занимает место освященного и благословенного Седьмого дня, и именно ее, придерживая рукой, благословляет Творец. Так же благословляет Творец и персонификацию Седьмого дня в центральном медальоне Верденского гомилиария. Фигуры шести Дней здесь, в отличие от Верденского гомилиария, единообразны и напоминают по типу одновременно и ангелов, и Творца «коттоновского типа» [494]. Это родство доказывается и тем, что трое из Дней держат в руках медальоны Творения. Сама по себе композиция не является концентрической, однако расположение персонификаций Дней в медальонах и полумедальонах по сторонам от Творца указывает на изначальное родство с ней. Замечательно, что здесь внешний медальон окончательно приобрел роль нейтральной, не имеющей отношения ни к Творцу, ни к Творению рамки, готовой принять и более декоративную форму, близкую к форме геральдического щита.