Николай Усков - Ardis. Американская мечта о русской литературе

И наконец, всякая биография, по замечанию Набокова, неизбежно превращается в автобиографию. Зная об этом, я не пытался спрятаться в капсуле наукообразного самоустранения. Напротив, никогда не скрывал, что вырос в атмосфере «Ардиса» и многим в себе обязан труду этих выдающихся американцев. Эта история буквально разворачивалась на моих глазах, она часть моей жизни, хотя, будучи подростком, я, конечно, многого не понимал и не знал. Спустя годы мне просто стало интересно разобраться в том, как у них всe это получилось.

Помимо опубликованных воспоминаний Профферов и переписки Карла с Набоковыми эта книга основана на архивных документах «Ардиса», которые хранятся в библиотеке Мичиганского университета, и многочасовых интервью. Прежде всего, конечно, с Эллендеей Проффер Тисли. Я безмерно благодарен ей и за книги «Ардиса» — с них началась моя взрослая жизнь — и за то терпение, которая она проявила, пока я работал над этим проектом, оказавшимся бесконечно долгим. Татьяна Лоскутова, Вячеслав и Светлана Ивановы, Андрей Битов, Владимир Войнович, Михаил Барышников, Джордж Клайн, Роберт Кайзер, Питер Финн, Евгений Рейн, Маша Слоним, Алексей Цветков, Рональд Майер, Ольга Майорова и Алексей Лидов также щедро помогали мне разобраться со многими аспектами этой невероятной истории, за что не могу не выразить им свою искреннюю признательность.

Моя особая благодарность — Джанет Крейн, которая в библиотеке Мичиганского университета отвечала за славянские, восточноевропейские и евразийские исследования. Она помогла сделать мою работу над архивом «Ардиса», который занимает 27 ящиков писем, документов и видео, интенсивной, а пребывание в Энн-Арборе приятным. Не могу не выразить свою признательность и новому библиотекарю Брендану Ньюбуурту, который, преодолевая пандемические ограничения, добился сканирования архивных фотографий для этой книги. Я также многим обязан РГБ и Библиотеке иностранной литературы, которые помогли оперативно собрать коллекцию доступных в России и еще хорошо сохранившихся обложек «Ардиса».

Редактор «Ардиса» в 80-е годы Рональд Майер согласился прочесть мою рукопись и указать на ошибки и недочеты. За это вынужденное возвращение к редакторскому труду я ему бесконечно благодарен.

Много лет назад я брал интервью у Константина Эрнста для одного из журналов, который тогда редактировал. Наш разговор случайно коснулся «Ардиса», и Константин Львович признался, что давно собирает его издания. Позднее у нас возникла идея написать книгу, посвященную Профферам, которым мы лично и всe наше поколение обязаны столь многим. Без поддержки Константина Эрнста, его твердости и настойчивости эта книга вряд ли бы состоялась.

«Я увидела сначала только ноги, потом стала поднимать наверх голову. Ноги уперлись во что-то сиреневое, с двумя белыми полосами. Это была мини-юбка или маленькая косыночка вокруг бедер — не знаю… Золотые волосы, плечики немножко вперед и приподняты. Безумно красивые, ни на что не похожие томные глаза. Было ощущение, что верхние веки до конца никогда не опускались и не поднимались. Такие бывают у кукол, у иных тоже глаза никогда не закрываются. Поэтому взгляд всегда был томный, даже когда она говорила гадости, злилась, даже когда она поправляла бретельку так, чтобы та спала еще ниже. Я не видела у Эллендеи другого выражения лица…

Карл… Его изумительный, ласковый сарказм распространялся на всe. Не могу сказать, именно ли в этом заключается английский (или, точнее, американский) юмор… Он блистательно говорил по-русски, немножко вальяжно, очень спокойно. Складывалось ощущение, что они с Эллендеей были двумя музыкальными инструментами, дополняющими друг друга. Быстрая Эллендея с быстрыми вопросами, с быстрыми ответами, часто вместо собеседника. И Карл, который вставлял короткие комментарии из пяти-шести слов, при этом они были совершенно равноценны пространным речам любого за столом. Он говорил так значительно и так интересно, что его всe время хотелось слушать, он выступал в контрасте, он дополнял ее.

Вообще же, в нем сидел какой-то изумительный мальчик. Карл вел себя академично, не позволял себе открытых хулиганств, но, по-моему, не мог дождаться, когда всe это произойдет с Эллендеей, а с ней это происходило всe время. Вот тогда в его глазах появлялся тихий восторг… Впрочем, я не знаю, делала ли она что-то такое, что не вызывало у него восторга» [1] 1 В силу близких отношений Татьяна Лоскутова давала мне интервью в разные годы — начиная с 2013-го. В дальнейшем, если нет других ссылок, имеются в виду наши с ней продолжительные беседы за последние семь лет работы над книгой. .

Так вторая жена моего отца, художник Татьяна Лоскутова, описала свою первую встречу с Эллендеей и Карлом Профферами в феврале 1969 года в Москве. Именно в этой последовательности: Эллендея и Карл, а не в той, как обычно представляют эту пару в истории русской культуры второй половины XX века: Карл и Эллендея Профферы, основатели издательства «Ардис». Это не удивительно. У Тани с Эллендеей были совершенно особенные отношения.

Эллендея утверждает, что знанием русского языка обязана именно Лоскутовой: «Мы познакомились, влюбились, это было очень рано, наверное, в феврале, в конце февраля (1969 года. — Н. У. ). И если бы не Таня, я бы не говорила по-русски, потому что она ни одного слова не говорила по-английски, а мы хотели посплетничать, это было ясно. Так я должна была очень быстро выучиться, чтобы общаться со своей подругой… Вскоре Надежда Яковлевна (Мандельштам. — Н. У. ) меня похвалила: «После двух месяцев ты стала говорить». Это Таня, моя Таня» [2] 2 Эллендея Проффер Тисли дала мне два больших интервью: 5 мая 2013 года и 6 ноября 2013 года. Фрагменты первого были опубликованы в журнале «Сноб», № 9, сентябрь 2013 года. В дальнейшем, если на цитаты Эллендеи нет других ссылок, имеются в виду эти беседы. . За прошедшие пятьдесят лет у моей мачехи едва ли была подруга ближе Эллендеи Проффер, хотя дружба c необозримым людcким морем, кажется, самая постоянная из ее страстей. «Не знаю, на какой минуте мы с Эллендеей поняли, что мы сестры», — поясняет Таня, вспоминая первый день их знакомства.

«Этот дом стал базой, они приходили к нам после своих дел и вместо дел», — рассказывает Лоскутова о кооперативном писательском доме на «Аэропорте» по адресу Красноармейская, дом 25, квартира 30. Это, конечно, не самый первый адрес «Ардиса», но всe же весьма для него важный.

История «Ардиса» — тема для меня личная. Я старше его всего лишь на год, я вырос среди разговоров о нем и на книгах, которые «Ардис» печатал, сам жил в квартире на Красноармейской, после того как отец и мачеха в 1989 году перебрались во Фрэмингхэм, штат Массачусетс; на той самой кухне, где часто сиживали Профферы и их сотрудники, я долго еще жарил яичницу и пил вино, а мои друзья — как в свое время друзья отца и мачехи — спали на полу на матрацах.