Евгений Майбурд - Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу»

Ну и как тут быть? Все-таки стояли Маркс и Энгельс за террор или против?

В такой постановке вопрос не имеет ответа.Не все так просто, дорогие товарищи!

Ошибку Конквеста обусловили три предпосылки. Выявляются они легко:

1) что Маркс и Энгельс имели твердое, принципиальное мнение по столь важному вопросу;

2) что Маркс и Энгельс непременно имели тождественные мнения по одному и тому же вопросу;

3) что Маркс и Энгельс всегда излагали те мнения, которых они держались.

Три молчаливо подразумеваемых презумпции, выражающих некое установившееся общественное согласие.

Совершеннейшее заблуждение.

После наших изысканий (прологи, как известно, пишутся в последнюю очередь) из цитированного письма Энгельса мы готовы допустить, как более-менее вероятный , только такой вывод: в сентябре 1870 г . некто Энгельс, возможно , придерживался того самого мнения , которое высказал словами письма. Всё.

О мнении Маркса в указанный момент времени (не говоря уже о других временах) вообще нельзя судить на основе цитированных слов его друга.

В одной рецензии (70-х годов) на вышедший тогда монументальный труд Лешека Колаковского «Марксизм и его основные течения» было сказано: автор не облегчает себе задачу, он рассматривает подлинный марксизм, а не карикатуру на него. Книги Колаковского мы не видели. Видимо, поэтому мы с трудом можем представить себе, что понимал рецензент под «подлинным марксизмом», а что – под «карикатурой на него» и как он отличал одно от другого. Нам это представляется делом весьма непростым.

Существует, казалось бы, собственно теория Маркса… Или Маркса – Энгельса?.. Уже здесь возникает путаница…

Однако это затруднение можно деликатно обойти, если вместо «теория Маркса» употребить выражение «теория марксизма». В «измовом» варианте названия теории «энгельсизм» определенно отсутствует. Итак, теория марксизма. Которая изложена в сочинениях Маркса… и Энгельса. Никуда от этого не деться. Как увидим вскоре, это раздвоение марксизма преподносит подчас интересные сюрпризы… Но пока мы только начинаем свой поиск.

Тут сходу выявляется другая незадача. Сочинений Маркса и Энгельса недостаточно – они требуют толкования. И допускают разнотолкования. И действительно, накопился ряд почти исключающих друг друга толкований. Например, чтобы не ходить далеко, В. Ленина и Э. Бернштейна (а также Мао – и поехали…). То есть уже на этом уровне – толкований – имеется несколько марксизмов [4] О том, сколько разных «марксизмов» возникло в Европе после Второй мировой и какая между ними шла идейная борьба, подробно рассказал американский профессор Пол Готфрид в книге «The Strange Death of Marxism», изданной Университетом Миссури в 1990 г. (русск. изд.: Странная смерть марксизма. М.: ИРИСЭН; Мысль, 2009). . Отметим, что каждое такое толкование исходит от вождя или идейного лидера имярек и чаще всего получает название по его имени с расширением «изм» или «ианство» (в последнем случае название несет негативную окраску). Назовем весь этот ряд толкований-интерпретаций марксизмом первого порядка.

На основе указанного ряда интерпретаций учения Маркса возникает второй этаж марксизмов, который в целом характеризуется как разноречивая, эклектичная и путаная идеология, сложившаяся из:

1) теоретических высказываний Маркса (и Энгельса);

2) попыток истолковать их для невежд;

3) попыток истолковать на их основе реальные явления и исторические факты;

4) позднейших поправок к исходным положениям основоположников;

5) самооценок марксизма;

6) приписанных ему теоретических побед, никогда им не одержанных;

7) приписанных ему теоретических потенций, в нем не содержащихся;

8) приписанного ему нравственного содержания, на которое не претендовал и сам его создатель;

9) прочих измышлений и предрассудков разного рода.

Описанную идеологию (или идеологии, не имеет значения) в целокупности всех ее модификаций назовем марксизмом второго порядка.Это – достояние образованных (и не очень) последователей вождей-теоретиков-интерпретаторов.

Наконец, марксизм третьего порядка– это общественное движение (движения, если угодно). Неоднородное, преследующее конкретные политические цели, маневренное и чаще всего хорошо организованное. Оно использует в своей пропаганде марксизм второго порядка, обогащая его оттенками, нужными в конкретных политических условиях, и – при всех различиях и разноголосице – ухитряется во всех своих проявлениях и течениях оставаться верным чему-то такому в учении Маркса, что объединяет их как определенный социально-культурный феномен.

Время от времени одно или другое течение может позволить себе идеи вчерашнего единомышленника своего назвать карикатурой на марксизм, притом объект, как правило, не остается в долгу и платит хулителю той же монетой.

Как же отличить настоящий марксизм от карикатур на него?

Опять имеем некорректно поставленный вопрос. Как показали наши исследования, попытки отыскать некий подлинный марксизм среди множества теоретических и политических разновидностей не могут быть плодотворными. Успешным оказался подход, основанный на многоликостикак сущностной, имманентной характеристике марксизма.

В названном явлении слишком много было переосмыслено, перетолковано, додумано, переформулировано, добавлено, убавлено, изменено, подменено – создателями, сторонниками и последователями, чтобы можно было выделить некую тождественную себе систему. Часто то, что можно было вычитать из первоисточников, подменялось тем, что хотелось бы там видеть, или тем, что должно было бы там находиться, но почему-то не находилось. И к этой работе сами Маркс и Энгельс не остались непричастными. Наоборот, основоположники марксизма явились также и основоположниками его замечательных особенностей – протеизма и мимикрии . Сегодняшние марксисты, как известно, ухитряются стать демократами, плюралистами, защитниками «буржуазных свобод», христианами и даже защитниками ислама…

«Маркс всегда сам советовал, – простодушно сообщает Меринг, – примыкать к крайне левому крылу уже существующего движения для того, чтобы толкать его вперед» [5] ФМ, 334. .

Все эти марксизмы трех порядков, каждая из категорий, со своей стороны, есть некое множество экземпляров. И всех их, сколь бы они ни различались между собой, мы предлагаем считать равноценными, то есть принимать каждый как представляющий что-то от подлинного марксизма. Иными словами, мы допускаем существование какого-то подлинного марксизма.