Зохра Аскерова - Жизнь-цветовая симфония

Равнодушие к изменчивости мира

– глубина мудреца.

Забота детей и внуков не проникают в него. Следовать направлениям,

действовать, прибывать, отбывать Все это для тех,

кому не дано ясного зрения.

Юрий Архипов в своем очерке «Двойное бытие Готфрида Бенна» пишет: «Когда в Германии говорят Олимпиец, подразумевают Гете. Если же поминается Двойная жизнь, то на ум сразу же приходит Готфрид Бенн (1886-1956) последний по времени немецкий поэт и которому приложили титул великий. Так – «Двойная жизнь» – он сам назвал свои мемуары… И он, и его сподвижники-экспрессионисты пытались со своими изломами привычного синтаксиса добыть сверхэнергию архаика, очистив ее от «заштемпелеванных» (Андрей Белый) напластований культуры. Вернуться вспять, за первый день творения» – вот к чему призывал Готфрид Бенн.

До славы, однако, еще надо было дожить, в этих самых катастрофах века уцелеть… От более тяжких преследований Бенна спасла все та же двойная жизнь: «бегство в армию, где врачи всегда востребованы… Двенадцать лет без читателей, треть творческой жизни!.. Все эти годы работал напряженно и постоянно… Русская литература, русская культура и даже русская жизнь, кстати, всегда были предметом особой, внимательной к деталям любви Бенна. Признание в этой любви он вместил в пространный верлибр, написанный в 1943 году, в разгар войны… У мира по Ницше есть только одно – эстетическое – оправдание… Того же мнения держался и Готфрид Бенн».

Поэт участвовал в Первой и Второй мировых войнах, самоотверженно работал как военный врач. Пламя войны и кровь невинных людей потрясли, произвели переворот в мировоззрении, взглядах на жизнь любого интеллигента.

Порицая Первую мировую войну великий русский писатель Максим Горький писал в своем стихотворении:

Как же мы потом жить будем?

Что нам этот ужас принесет? Что теперь, от ненависти к людям Душу мою спасет?

Готфрид Бенн поэт и врач, прошедший пламя войны. Как врач, давший клятву Гиппократа, как поэт, не запятнавший свою совесть, он искренен и честен перед своими ранеными пациентами и читателями с раненым сердцем, впрочем, как и всегда:

Жизнь – разных форм круженье,

в них – и я и мы, и ты, но вечной раны жженье в чем смысл всей суеты? Вопрос по-детски сказан, Отыщешь не сразу ответ, одно лишь ясно: ты обязан рассудком, страстью, мифом связан – Нести свой крест, иного нет. Снега, моря, любая вещность

Все сменит форму бытия, Две вещи вечны: бесконечность и предначертанное «я».

Я хочу представить вам идеи современного американского писателя Нила Доналда Уолша «Беседы с Богом». В этой книге Бог советует людям: «Я желаю того же, что и вы. Когда вы воистину возжелаете, чтобы не было голода, голода не станет. Для претворения этого я дал вам все необходимые возможности. Все необходимое, что нужно чтобы сделать этот выбор в вашем распоряжении. Однако вы до сих пор не сделали это. Не потому, что вы не умеете. С голодом в мире можно покончить в глобальном масштабе… Таким же образом вы можете положить конец всем войнам. Очень просто».

Одна из самых больших трагедий ХХ и ХХI веков горькая судьба безвинных детей павших жертвой войн. Слова «Я пожалуюсь на тебя Богу» в последнем вздохе ребенка, потерявшего надежду на вооруженного, безжалостного врага на войне, – душераздирающая истина. Это трагедия века!

Ты кровь, а я кровоточу, как рана

Ты вниз стекаешь темною струей Ты щупальце ночное, что поляну, Вот-вот затянет черной пеленой.

Ты грузных роз предсмертное цветение

Потерь последних одинокий час, Мучительное слишком сновиденье, Что возвращалось слишком много раз.

Действительность ты оттолкнул подале –

Доступный мир не стоит ни копья,

Томительна обманчивость деталей,

И непостижно внутреннее,

Хоть знак, хоть слово – что там не молчи же

Но в глубине все тихо и мертво,

Молчи и ты и опускай же ниже В унылый мрак, где больше никого. Подумается вдруг – само собою

Что был ты прежде? как же ты забыл

Небесный цвет? Вопрос? Словцо любое

Из тех, что ты когда-то так любил?

И свет, и слово, бывшие моими Случилось мне, растратя, разорить. И должно навсегда проститься с ними И старого уже не ворошить.

Вот день последний – жаркий запоздало Ручей течет куда-то в мир иной.

Сквозь ветви свет сюда нисходит алый.

В тень обратясь превратной игрой.

Плодов не видя средь ветвей печальных, Не спрашиваю, что же рождено,

Свое сыграв, стою в лучах прощальных В молчании – все сказано давно.

Вернемся к мыслям Готфрида Бенна: «Мы жили не так, как должны были…» На самом деле поэт никогда не соглашался со всеми принятыми полуправдами. Он всегда стремился к истине, которую видел и желал. Он пишет в «Двойной жизни»: «Антисемитизм – предмет настолько серьезный, что думается, ему следует уделить больше внимания. «Еврейского вопроса» для меня лично вообще никогда не существовало…должен заметить, что в жизни мне приходилось видеть или читать трех евреев, которых я считаю гениями. Вайнингера, Элзу Ласкер Шюлер и Момберта… Из книг современных еврейских авторов, которые произвели на меня огромное впечатление и во многом определили внутреннее развитие, назову три: «Проблемы духовной жизни человека» Земи Майера, «Мифы. Реальность. Познание» Эриха Унгера и «Мышление примитивных народов» Леви Бруля». Напомню одну индийскую поговорку: «Внутри каждого человека идет борьба злого волка с добрым. Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь».

Если бы в его стране не было войны, если бы он жил в мире, мог ли Готфрид Бенн быть поэтом воинственного духа, которого мы знаем сегодня? Именно войны, несправедливые политические режимы и потрясения взращивают своих гениев. Учат смотреть на жизнь через новую призму, видеть и ценить борьбу добра со злом своими глазами. Переводчик поэта Игорь Боличев затрагивает очень важные вопросы в предисловии к книге «Двойная жизнь»: «В послевоенной Германии, на руинах оккупированного государства в атмосфере хаоса, национального унижения и катастрофического чувства вины за совершенные перед человечеством преступления, когда думалось, что жизнь кончилась и не на что опереться, Готфрид Бенн, поэт европейского масштаба, переживший страшные годы вместе со своим народом и сохранивший мощь европейского духа, оказался фигурой, которая была просто необходима немцам в то время». Желание быть со своим народом вопреки трудностям и опасностям, разделить с ним его участь – величайшая победа поэта в годы войны.

Иногда я думаю, как хорошо, что у природы нет необходимости меняться. Она, в отличие от людей, исполняет возложенные на нее высшие природные обязательства. Деревья не скупятся давать урожай. В свое время, в свою пору они щедро одаривают своими плодами людей, не разделяя их на плохих и хороших. Если человек будет жить в гармонии с природой, то лучше оценит вкус и сладость фруктов ею подаренных. Люди, внутри которых продолжают жить искренность и детский восторг, подобны деревьям, дающим урожай. Разве не счастье служить людям с бескорыстной любовью, испытывать от этого радость и дать испытать другим?! Природа не скрывает свое богатство от людей, потому что такая, какая есть, продолжает жить, доколе жизнь ее не прервется…