Анатолий Терехов - Кинокосмос. Псовые в мифах и легендах народов мира. Популярная энциклопедия

Починил дед клетку, что и собаки лазят.

В английском фольклоре нечистый дух, который обычно принимает облик чёрной собаки с огромными горящими глазами.

Обретается этот зверь в глухих лесах Северной Англии, чаще всего в Йоркшире. Знающие люди говорят, что он является воплощением буги – духа зловредного, но мелкого, и потому не особо опасного.

Те, кому «посчастливилось» увидеть баргеста, описывают его как большую чёрную лохматую собаку с пылающими глазами-плошками. Кое-кто успел разглядеть у призрачного зверя также огромные клыки. Некоторые уверяли, что у него имеются длинные когти (что для собак нетипично) и даже острые рога (чего у псовых отродясь не бывало). Впрочем, к показаниям свидетелей следует относиться осторожно, ведь каждый из них пережил сильный страх. А у страха, как известно, глаза велики – не меньше баргестовых «плошек». Кроме того, было бы большой ошибкой причислять всех, кто встречался с баргестом, к убеждённым трезвенникам. Чрезмерное же употребление крепких напитков, как мы знаем, часто приводит к искажённому восприятию окружающей действительности.

Как и всякий мелкий бес, баргест причинить человеку большого зла не может. Поэтому достоверных сведений о том, что он кого-то покусал или тем более загрыз, нет. Его главная цель: испугать и напакостить. А это он делает мастерски, проявляя завидное упорство, выдумку и вредность. Фольклор старой Англии пестрит рассказами о его проделках. Типичный случай выглядит примерно так.

Некий джентльмен (фермер, моряк, мастеровой), побывав в городе и справив там деловую нужду, поздним вечером, а то и ночью, возвращается домой. Родной дом находится обычно в нескольких милях от города. Перед тем, как отправиться в путь, джентльмен для храбрости выпивает в пабе несколько кружек доброго эля. Вскоре торопливо идущий по пустынной ночной дороге путник слышит позади себя странные звуки. Они похожи на чьи-то быстрые шаги и слабое позвякивание цепи. Крепко сжимая в руках суковатую палку, джентльмен прибавляет шагу, но звуки не отстают. Тогда он, собравшись с духом, оглядывается, но на дороге никого не видит. Приободрившись, путник шагает дальше. Однако вскоре он опять слышит те же самые звуки и чувствует, как рубашка прилипает к его вспотевшей спине, а под шляпой начинают шевелиться волосы. Когда до дома остаётся всего двести-триста ярдов, джентльмен не выдерживает и пускается наутёк. Но в конце пути его ждёт новое испытание. Добежав до родного крыльца, он видит на нём какую-то чёрную тушу, которая быстро принимает вид большого лохматого пса. В темноте красным пламенем горят его глаза-блюдца, а в оскаленной пасти белеют острые клыки. Отчаяние придаёт джентльмену смелости, и он, не помня себя, замахивается на пса и кричит: «Проваливай отсюда! Слышишь? Проваливай!» Однако наглый зверь даже не шевелится. Потрясённый джентльмен в испуге продолжает на него орать и размахивать палкой. К счастью, на его крик из дому выходит жена. Эта дородная леди, о крутом норове которой знает вся округа, набирает полную грудь воздуха и… При первых же звуках её оглушительно-визгливой тирады глаза пса сужаются до красных точек, а сам он, позвякивая невидимой цепью, галопом убегает прочь. Взволнованные супруги, выигравшие схватку с нечистой силой, единодушно признают в ней баргеста.

Следует сказать откровенно: не всегда встреча с баргестом заканчивалась столь безобидно. Иногда она имела последствия самые печальные: человек, повстречавший на своём пути призрачного пса, со страху умирал. Такой трагический исход породил слухи о том, что встреча с баргестом предвещает скорую смерть. Но это не так: испуганные люди часто путаются в причинно-следственных связях и выдают предполагаемое за действительное. Впрочем, есть сообщения о том, что в окрестностях Лидса баргест появляется перед смертью выдающегося человека, и за ним с лаем и воем следуют все собаки селения [45] Волшебные существа… С. 260. .

Как бы там ни было, но и в наши дни, а точнее ночи, в Йоркшире можно услыхать заунывный вой. Это воет в тоске и печали баргест. Он, как известно, преследует лишь тех, кто его боится. А таких в современной Англии почти не осталось. Кроме, может быть, непослушных детей, которых взрослые пугают большой чёрной собакой с огромными огненными глазами. Но дети по ночам не гуляют, а спят в своих уютных кроватках.

Вот почему так грустно воет всеми забытый баргест.

Персонаж японского фольклора: лиса-оборотень, ставшая женой человека.

Героиня японской сказки «Жена-лисица» [46] Золотая книга… С. 236 – 238. – волшебная лиса кицунэ, причём кицунэ, если так можно выразиться, самого высокого ранга: белоснежная девятихвостая лиса, прожившая на свете более тысячи лет.

Ниже приводится фрагмент сказки в переводе В. Марковой.

«В старину, в глубокую старину, были у одного микадо охотничьи угодья на горах, богатые зверем и птицей. Как-то раз устроили для него кэраи облаву на лисиц.

Вдруг выскочила из кустов тысячелетняя белая лисица, притаилась у самых ног одного кэрая, по имени Ясунари, и просит-молит его со слезами:

– Смилуйся, пощади меня! Оставь мне жизнь хоть до того дня, когда я от бремени разрешусь.

Пощадил Ясунари белую лисицу, отпустил её на свободу. Узнал про это микадо и сослал виновного в далёкий пустынный край. Была у Ясунари молодая жена, по имени Кудзуноха – Листок плюща. Не поехала она вслед за мужем в изгнание, осталась в столице. А Ясунари так по ней тосковал, что занемог тяжёлым недугом. Десять верных слуг, не покинувших его в беде, заботливо за ним ухаживали, но помочь ничем не могли. Ясунари словно таял. Видно было, что уж немного дней осталось ему жить на свете, но жена всё не приезжала.

Узнала про это белая лисица, приняла образ его молодой жены и отправилась к больному. Но только хотела она войти в дом, как замерла у порога. Амулет, наклеенный на двери, заградил ей путь.

Стала она просить слуг: «Сорвите амулет!» Сняли амулет – и только тогда смогла лисица-оборотень войти в дом. Обрадовался Ясунари, что жена наконец-то к нему приехала, и с того часа начал быстро поправляться. Через год родился у белой лисицы сынок, и назвали его Досимару [47] По другим источникам, сыном лисы Кудзуноха был знаменитый мистик эпохи Хэйан (VIII – XII вв.) Абэ-но Сэймэй. .

Прошло немало времени с тех пор, как сослан был Ясунари, и вот микадо даровал ему долгожданное прощение. Только тогда приехала Кудзуноха навестить своего мужа. И что же! Видит: место занято. Живёт в доме другая Кудзуноха, похожая на неё, как одна капля воды. И сынок у мужа от той женщины родился: Досимару.