Анатолий Терехов - Кинокосмос. Псовые в мифах и легендах народов мира. Популярная энциклопедия

Глядя на них обеих, никто – даже сам Ясунари – не мог понять, которая же из двух настоящая его жена.

Тогда велел им Ясунари считаться годами. Сочли обе жены свои годы, и вышло, что лисице Кудзуноха исполнилось тысячу три года, а настоящей Кудзуноха всего тридцать три года.

Пришлось белой лисице уходить. Написала она со слезами прощальное письмо:

Досимару любил белую лисицу, ведь она была его родной матерью. Он пошёл навестить её в лесу Синода. Радостно выбежала к мальчику белая лисица:

– Добро пожаловать, сынок! – и подарила ему камышовую палку.

С тех пор Досимару с этой палкой не расставался».

Палка была не простой, а волшебной. С её помощью сын белой лисицы преодолел множество, казалось бы, непреодолимых препятствий, одержал победу над злым чародеем и вылечил от тяжкой болезни самого микадо. А в конце – с богатыми дарами вернулся домой.

Рассказ о несчастной любви кицунэ к Ясунари не должен вызывать особого удивления: сожительство лисицы и человека – сюжет в японской народной мифологии (а также в китайской и корейской) давно и широко известный (см.: Хули-цзин; Кицунэ; Кумихо ). Удивляет другое: почему белая лисица не смогла спастись от стрел охотников без посторонней помощи, куда делась её магическая сила. Скорее всего, виноват сильный стресс – растерялась бедная лисица перед лицом смерти, запаниковала. И эта присущая всем живым существам слабость лишний раз указывает на двойственную природу кицунэ – земную и потустороннюю – и вызывает у читателя чувство симпатии и сострадания к белой лисице, которой так и не удалось стать настоящей женой человека.

Мифологический персонаж.

Образ белой суки встречается в мифологиях многих народов и особенно часто – в кельтской культуре. Этот образ, как правило, причастен миру сакральному, мистическому, потустороннему. Вот несколько примеров.

Царевича Килуха, мчащегося на белом коне к своей возлюбленной, сопровождают две ослепительно-белые суки в ошейниках-самоцветах; здесь белые животные – знак того, что целомудренного юношу впереди ждут сверхъестественные приключения и всепобеждающая любовь (см.: Дридвин )…

Свора Аннуина, врывающаяся по ночам в земной мир, – тоже сплошь белая, и только огненно-красные уши и глаза выдают её загробное происхождение (см.: Кон Аннон )…

Предметом всеобщего поклонения жителей Холодной Страны является белоснежная красавица – волшебная собака Файл Иннис, за обладание которой вынуждены сражаться ирландские братья-витязи…

Издавна белый цвет символизирует такие понятия, как чистота, святость, девственность, мудрость, правда. Он – непременный атрибут многих ритуалов и религий. Белоснежные одежды носили жрецы Осириса и Зевса, древнеримские весталки, кельтские друиды и славянские волхвы. В православии белый используется во всех богослужениях от Пасхи до Троицы. Повседневный наряд папы – тоже белого цвета. Белые лилии – символ непорочной Девы Марии. Белыми были священные лошади у греков, римлян, кельтов и германцев, белыми были и священные слоны в странах Юго-Восточной Азии. В добрых зверей – французского Белого волка и ирландского Белого пса – превратили злые волшебницы славных рыцарей. Белая сука вскормила похищенного сатаной малютку – будущего св. Стефана (см.: Кормилицы). И подобных примеров можно привести много.

Однако есть на земле культуры, которые не придерживаются указанной традиции. Например, китайцы и японцы считают белый цвет цветом скорби. В японской сказке добрый пёсик, погибший мученической смертью, носит кличку Белый пёс (см.: Дух Белого пса ). А люди племени пампальякта (Южная Америка) уверены, что белая собака – это собака-изгой и ей доверять нельзя.

Образ Белой суки как носительницы женского начала несёт в себе идею продолжения жизни, плодородия, рождения нового. Это можно проиллюстрировать мифом о возникновении виноделия у древних греков.

После потопа, устроенного разгневанным Зевсом, на земле уцелели только праведный Девкалион да его жена Пирра. У них родилось трое сыновей. У младшего, царя озолийских локров Оресфея, была белая сука, которой он очень дорожил. Однажды, ко всеобщему удивлению, сука ощенилась некой деревянной палочкой. Прозорливый Оресфей велел посадить деревяшку в землю и регулярно её поливать. Вскоре диковинный прутик пустил корни, и из него вырос незнакомый куст – первый виноградный куст на земле. Так, благодаря щедрому подарку Белой суки, в Элладе появился виноград и люди научились делать из него вино, а локры с тех пор стали называться озолийскими (греческое слово озой означает «побег, отросток»). Кстати сказать, старший брат Оресфея Амфиктион продолжил семейную традицию: он подвизался в свите «пьяного» бога Диониса и был первым, кто смешал вино с водой. Безусловно, это было полезное изобретение, потому что полученный коктейль лучше утолял жажду, был мягче на вкус, а самое главное, не доводил пьющего до скотского состояния. Некоторые, правда, оспаривают приоритет Амфиктиона – они утверждают, что подлинным автором указанного изобретения был безымянный мошенник-виноторговец. Как бы там ни было, но пить неразбавленное вино считалось у эллинов дурным вкусом – по их мнению, так поступали только грубые варвары северных окраин.

Греческий миф о Белой суке, родившей виноградную лозу, вызывает закономерные вопросы. Если с окрасом собаки всё ясно (сакральная роженица должна быть в белом), то видовой выбор культурного героя, точнее, героини, загадочен: действительно, почему родоначальницей винограда стала именно собака, а не женщина или тесно связанная с миром растений дриада, или, на худой конец, корова. Какая связь между собакой и виноградом?

Существует ещё один миф о появлении вина в Греции. В нём рассказывается о трагической гибели первого винодела Эллады Икария, получившего виноградную лозу от бога Диониса, а также о смерти его дочери Эригоны и их белоснежной собаки Майры. Несчастному Икарию пришлось напоить землю собственной кровью, чтобы «кровь земли» – вино – стало достоянием людей. В этой печальной истории, как и в предыдущей, переплелись судьбы людей, собак и виноградной лозы.

Анализ обоих мифов позволяет сделать предположение, что они являются отголоском древних тотемистских верований индоевропейских племён – предков ахейцев. На рубеже III – II тысячелетий до н. э. протогреки мигрировали из-за Дуная на Балканы и Пелопоннес. Земли, через которые они проходили, были местами исконного произрастания дикого винограда. И вполне возможно, что тотемом одного из таких племён, которое раньше других освоило процесс виноделия, как раз и была Белая сука.