Анатолий Терехов - Кинокосмос. Псовые в мифах и легендах народов мира. Популярная энциклопедия

– А кто же, по-твоему, злодей ты этакий! – кричит Ксанф.

– А вот сейчас увидишь, – говорит Эзоп. Подзывает собаку и показывает Ксанфу: – Вот кто у тебя благоверная! Жена у тебя тоже притворяется благоверной, но это ложь: из-за крошки еды она требует обратно приданое и хочет от тебя уйти, – и это, по-твоему, верность? А собаку ты можешь бить, лупить, драть и гнать, и она тебя не бросит, а всё простит, прибежит к хозяину и будет вилять хвостом. Ты должен был сказать: «Моей жене», а не «Моей благоверной», потому что благоверная у тебя не жена, а собака.

– Видишь, голубушка, – говорит Ксанф, – вовсе это и не я виноват, а всё этот пустобрёх. Ты не сердись, я тебя не дам в обиду, а этот малый у меня ещё дождётся порки.

– Нет! – кричит жена. – С сегодняшнего дня ноги моей не будет у тебя в доме! – И, выскользнув вон, она убежала жить к своим родителям.

Прошло несколько дней, а жена Ксанфа всё упрямилась и упрямилась. Ксанф подсылает к ней приятелей – уломать её вернуться, а она не идёт. Видит Эзоп, что от такой беды хозяин совсем приуныл, подходит и говорит:

– Не горюй, хозяин! Завтра я устрою так, что она сама к тебе прибежит!

Взял он денег, пошёл на рынок, накупил кур, гусей и прочей снеди и пошёл со всем этим восвояси, словно невзначай, мимо того дома, где жила Ксанфова жена. Тут он повстречал кого-то из челяди её родителей и спрашивает:

– Слушай, братец, у вас тут не продают ли гусей, кур и что там ещё подаётся на свадьбе?

– А на что тебе? – спрашивает тот.

– Мой философ Ксанф завтра женится! – отвечает Эзоп.

Тот бегом к Ксанфовой жене и обо всём ей докладывает. Только она это услышала, как бросилась со всех ног к философу и кричит на него:

– Ксанф, пока я жива, не бывать в этом доме другим женщинам!» [52] Эзоп… С. 56 – 61. .

Японская легенда о благородной лисе, которая пожертвовала своим лисёнком, чтобы спасти жизнь ребёнку, чей отец когда-то защитил от грозящей беды её детёныша.

У торговца Цунэмото заболел сын. Это был единственный ребёнок в семье. Ему не исполнилось ещё и десяти лет. Мальчишке становилось всё хуже и хуже. Врачи, испробовав всевозможные средства, бессильно разводили руками – болезнь казалась непобедимой. Наконец один старый доктор сказал, что ребёнка может спасти лишь свежая лисья печень. А если и она не поможет, добавил он, тогда уж не помогут никакие лекарства на свете.

Убитые горем родители не знали, что и делать. И тут Цунэмото вспомнил, что в горах живёт его давний знакомый Дзинсиро, и обратился к нему за помощью:

– Наш сынишка тяжело болен, и его может излечить только печень лисы. Но мы с женой не станем лишать жизни живое существо, даже если нашему ребёнку суждено умереть. Однако в тех местах, где вы живёте, часто охотятся на лис. Поэтому я прошу вас купить нам лисью печень – за любые деньги, сколько бы она ни стоила.

Дзинсиро принял беду Цунэмото близко к сердцу. Он высказал ему слова поддержки и утешения и заверил, что приложит все силы, чтобы в ближайшее время выполнить его просьбу.

На следующий день, поздним вечером, в дом Цунэмото постучали. Хозяин вышел и увидел незнакомого мужчину. После взаимных приветствий незнакомец представился посыльным Дзинсиро и сказал:

– Вчера вечером господину Дзинсиро удалось раздобыть печень лисы, и он послал меня, чтобы я её вам передал. О цене он сообщит позже.

И с этими словами мужчина вручил Цунэмото кувшин с содержимым. Торговец взял драгоценный груз, прижал его к груди, и сердце его наполнилось радостью. Он позвал жену, и они принялись благодарить посыльного за проявленную любезность, выразив надежду, что доставленное лекарство спасёт их сыну жизнь. Затем Цунэмото с женой стали обсуждать, какой подарок они могли бы вручить посыльному, оказавшему столь ценную услугу. Однако тот вежливо, но твёрдо от подарка отказался, заявив, что ему за всё уже заплатили. Отказался он и от предложения хозяев у них переночевать, объяснив, что поблизости живут его родственники, которых он уже давно не видел. После этого мужчина распрощался и растаял в ночной темноте.

К счастью, печень лисы оказалась настоящим спасением для больного ребёнка, и он стал быстро поправляться. Радости родителей не было предела!

На четвёртый день в дом Цунэмото заглянул Дзинсиро. Увидев дорогого гостя, супруги принялись его горячо благодарить за спасение сына, который уже начал вставать с постели. Однако обескураженный Дзинсиро никак не мог понять, за что его благодарят:

– Погодите! – воскликнул он. – Никакой я вам печени не посылал. Я пришёл сообщить, что ваша просьба осталась невыполненной: мне не удалось достать лисьей печени. Поэтому приношу свои извинения за то, что не смог вам помочь.

– Как же так?! – удивились супруги. – Три дня назад к нам явился человек и сказал, что он по вашему поручению принёс лисью печень. И, слава богам, она спасла жизнь нашему мальчику!

– Поразительно… Ничего не понимаю… – растерянно произнёс гость. А затем добавил: – Но я действительно не имею ни малейшего представления о том, кто послал вам печень.

Наступила неловкая пауза: все были поражены и смущены случившимся.

Наконец Дзинсиро промолвил:

– Здесь, должно быть, какая-то ошибка. Мне кажется, в этом деле надо хорошенько разобраться. – Он поспешно распрощался и ушёл, оставив в полном недоумении Цунэмото и его супругу.

В ту же ночь жену Цунэмото разбудили какие-то странные звуки. Она повернулась к мужу и увидела, что он сидит на постели и, обхватив голову руками, приглушённо стонет. Удивлённая женщина тронула его за плечо и спросила, что случилось. Цунэмото упал лицом на постель и, кусая подушку, горько зарыдал. Затем немного успокоился и, вытирая слёзы и всхлипывая, рассказал встревоженной жене следующее:

– Сейчас к моему изголовью явилась незнакомая женщина лет тридцати и сказала: ««Я – лиса, живу у подножья холма за болотом. Прошлой весной, когда я вывела поиграть своих лисят, одного из них поймали какие-то мальчишки, и он спасся только благодаря вашей доброте. Желание заплатить за такую доброту не оставляло меня ни на минуту. Наконец, когда в ваш дом пришла беда, я подумала, что смогу воспользоваться этим. Болезнь вашего сына могла излечить лишь печень, взятая у живой лисы. Поэтому, чтобы отплатить за добро, я вынула печень у своего лисёнка, тем самым убив его, а затем мой муж, приняв облик посыльного, принёс её в ваш дом» [53] Митфорд… С. 298. . И когда она это говорила, по её щекам текли слёзы.

Цунэмото закрыл руками лицо и замолчал: ему было трудно говорить. После небольшой паузы он продолжил:

– Я тебе как-то уже рассказывал эту историю. Прошлой весной мы с товарищем пошли на болото собирать папоротник и вдруг увидели у подножья холма лисиц – они вывели своих детёнышей поиграть. Внезапно из-за холма выбежали трое мальчишек с бамбуковыми палками в руках. Взрослые лисицы бросились наутёк, а ребята окружили лисят и стали бить их палками. Те прыснули во все стороны, однако одному лисёнку убежать не удалось: двое мальчишек схватили его за загривок и с радостными криками потащили прочь. Я спросил, что они собираются с ним делать. Старший из мальчишек ответил, что они продадут зверька своему соседу, который его сварит и съест. Мне стало жаль лисёнка, и я попросил ребят продать его мне. Ребята не соглашались. Но когда я выяснил, за какую плату они предполагали сбыть его в деревне, и предложил им вдвое больше, они согласились. Мальчишки привязали к шее пленника обрывок верёвки и передали его мне. Мы с другом осмотрели дрожавшего от страха лисёнка и заметили на его лапе рану. После недолгих поисков мы нашли целебную траву «лекарь Накасэ», скатали её листики пальцами и приложили к ране. Затем предложили лисёнку горсть варёного риса, но он есть не стал – очевидно, был сыт, а может, просто боялся. Тогда мы стали гладить пушистого малыша по спине и всячески его ласкать. Но тут прямо перед собой мы увидели взрослых лисиц, которые наблюдали за нами, сидя возле скирды рисовой соломы. «Смотри-ка, – сказал я другу, – мать и отец лисёнка вернулись из-за страха за его жизнь. Давай же освободим его!» Мы сняли с шеи лисёнка верёвку и повернули его головой туда, где ждали взрослые лисицы. Вырвавшись на свободу, малыш, чуть прихрамывая, помчался к родителям. Подбежав к ним, он от радости стал их облизывать, а лисицы, казалось, кивали нам в знак благодарности.