Сборник статей - Образовательная модель свободных искусств и наук. Мировой и российский опыт

Однако человечество – слишком абстрактный объект для преданного служения. Другое, тоже воображаемое, но более значимое для многих умов сообщество, по-видимому, сыграло более важную роль в распространении ценностей служения. Речь идет о нации. Идея нации апеллирует к солидарности. В своем не строго обязательном, но вполне логичном выражении идея нации подразумевает триаду «свобода, равенство, братство». Поскольку нации сформировались на общекультурном европейском пространстве и поскольку Европа заняла в то же самое время лидирующее или даже доминирующее положение в мире, они образовали как бы семью европейских наций (куда, в общем и целом, вошла и Россия). Нации, однако, выросли в Европе, разделенной на множество государств, и отношения между ними периодически доходили до состояния войны. Нация предстала братством, жизнь которого неизмеримо длительней и значительней, чем жизнь (ценность которой не отрицалась) отдельного ее члена. Поэтому нация рассчитывала на то, что отдельные ее члены будут ей служить, и считалось, что в трудный час нация вправе послать каждого своего члена сражаться и умирать за общие интересы и общую судьбу.

Ситуация стала меняться после Второй мировой войны, когда отдельные европейские нации оказались в военном отношении неизмеримо слабее двух сверхдержав. После ухода Франции из Алжира, распада британской колониальной империи, антивоенного движения в США, при сформировавшейся привычке к мирной жизни нации одна за другой стали формально или фактически отказываться от призыва на военную службу и от того, чтобы считать себя вправе распоряжаться жизнью своих граждан, то есть в известном смысле – от того, чтобы быть нациями [15] Выражение «воображаемое сообщество» подразумевает отсылку к книге Бенедикта Андерсона (Андерсон 2001). Среди обширной литературы, посвященной феноменам нации и национализма, особое место занимают работы Лии Гринфельд, в которых нация и nationalism (русское слово «национализм» здесь не будет эквивалентным) интерпретируются как базовая структура и основа мировосприятия современного общества соответственно. В этих работах очень много ценного, хотя – как всегда в такого рода случаях – какие-то явления могут быть поняты и представлены иначе. Так, мое рассуждение предполагает упадок и трансформацию феномена нации в последние полвека, тогда как Лия Гринфельд говорит о глобализации этого феномена (Greenfeld 2016, 128–137). Поскольку в одном случае речь идет о европейских странах, а в другом – об Индии и Китае, оба подхода, возможно, совместимы. . Хорошо это или плохо, такая перемена должна была постепенно, но решительно отразиться на всем комплексе ценностей служения, и в частности на идее служения науке.

Преимущественно гражданская интерпретация нации, в отличие от ее преимущественно этнической интерпретации, была превосходно совместимой с идеей общечеловеческого братства. Между тем отсылки к человечеству исчезли вместе с отсылками к прогрессу. Знаменитая фраза Нила Армстронга при высадке на Луну “That’s one small step for a man, one giant leap for mankind” была последней в своем роде. Призывать к служению человечеству стало так же не принято, как призывать к служению нации.

Для людей науки разрыв с идеей служения не является чем-то безусловно значимым. Фалес и его последователи были далеки от этой идеи, и тем не менее на их счету первые и принципиально важные шаги теоретической науки – такие как объяснение затмений, природы лунного света, обоснование гипотезы о шарообразности Земли и, главное, формирование традиции теоретического исследования (Panchenko 2012). Не следовали идее служения ни Коперник, ни Галилей. Ученые движимы интересом к предмету и проблеме, которую они решают, а также ожиданием, что их достижения получат признание. Но это – когда они уже стали учеными. Между тем воспитывать новое поколение ученых в рамках профессионально ориентированного обучения при упадке ценностей служения становится труднее. И это относится не только к науке, но и к другим профессиям. Все меньшее число людей начинают смотреть на профессию как на нечто их возвышающее и придающее жизни важный, пусть и далеко не единственный смысл.

Россия – часть современного мира и при всех оговорках – часть западной цивилизации. Все жанры великой русской литературы пришли из европейских литератур. Европейского же происхождения – русская симфоническая и оперная музыка, русский театр, русская живопись последних веков, русские общественно-литературные журналы и, конечно же, русские научные и образовательные учреждения, все, что относится к сфере знания. Прибавим автомобили, самолеты, футбол, умение добывать нефть и газ, множество прочих технологий, фабрики, заводы, железные дороги, сельскохозяйственные машины, политические институты и проч. Страна живет в современном информационном пространстве, внутри мирового рынка, с его динамикой спроса, предложения, услуг. Высшие учебные заведения сосредоточены в больших городах; значительная часть университетов, причем лучших, приходится на Москву и Санкт-Петербург. Образ жизни здесь мало отличается от образа жизни в больших городах европейских стран. Антизападные настроения, присущие части российского общества и усиленно раздуваемые в последние годы различными агитаторами, значительно больше сказываются в политической сфере, нежели в социальной. Изучение системы ценностей российских граждан, и в особенности ценностей младшего поколения, выявляет существенное сходство с тем, что наблюдается в западных странах – как в самих ценностях, так и в их динамике. В частности, в России растет влияние ценностей открытости изменениям (Магун, Руднев 2010; Магун и др. 2015), а в воспитании детей растет поощрение самостоятельности, независимости в противоположность установке на послушание (Окольская 2017) [16] Такая тенденция вообще характерна для постиндустриальных обществ. В период с 2006 по 2011 г. тренд на смещение баланса в ущерб послушанию, отмечает Л. А. Окольская, остановился, но, впрочем, аналогичные процессы наблюдались и в некоторых западных странах. . Особенностью же России является слабая выраженность надличных, альтруистических ценностей и сильный крен в сторону ценностей индивидуалистических [17] Магун, Руднев 2010; Магун и др. 2015. По формулировке (и классификации), предложенной во второй из указанных статей, «наиболее дефицитным для России, как и для большинства других постсоциалистических стран, является ценностный класс Роста, сочетающий приверженность социальным ценностям Заботы (альтруизма, толерантности, равенства и справедливости) и индивидуалистическим ценностям Открытости (самостоятельности, смелости и стремления к новизне)» (С. 93). Ряд данных побуждает думать, что женщины в России больше, чем мужчины, «тяготеют к полюсу альтруизма» (Окольская 2017, 495). . Итак, с одной стороны, мы видим явления и тенденции, общие со странами постиндустриального мира, а то, что, с другой стороны, отличает российские ценности, – степень выраженности стремления к богатству, власти, успеху в противоположность социально ориентированным ценностям, – не является фактором, формирующим мотивации для упорного труда по освоению сложной профессии с целью послужить затем обществу. Никакое образование невозможно получить без усилий, однако либеральное образование, в сравнении с традиционным для России профессионально-ориентированным, умеет сделать процесс обучения более увлекательным, более соответствующим характеру и склонностям того или иного студента.