Коллектив авторов - Литературоведческий журнал №38 / 2015

: Martín Jiménez A . El Quijote de Cervantes y el Quijote de Pasamonte, una imitación recíproca. Alcalá de Henares: Centro de Estudios Cervantinos, 2001. P. 50 y las siguientas). То есть ЛК по времени выхода в свет больше, чем на год опередил ДК 1615, представленного на цензурную апробацию 27 февраля 1615 г., но появившегося в продаже не раньше ноября того же года (посвящение графу де Лемос датируется 31 октября). . Неудивительно, что в заключительных главах Второй части будут не раз возникать образы и мотивы, сходные с теми, что фигурировали в романе Авельянеды. Так, знатный барселонский горожанин дон Антонио Морено (т.е. «смуглый», «чернявенький», «мавр»), пользующийся приездом забавного сумасшедшего, чтобы устроить из его приезда веселье для своих друзей, да и для всех горожан, явно напоминает гранадского кабальеро-мориска дона Альваро Тарфе, «режиссера» третьего выезда Дон Кихота в романе Авельянеды; говорящая волшебная голова, хранящаяся якобы в доме дона Антонио, напоминает о голове великана Брамидана, бросающего вызов Лже-Кихоту во время застолья в доме дона Карлоса, сарагосского друга и «сообщника» дона Альваро… Уже неподалеку от родного села (II, LXXII) герой Сервантеса встречается на постоялом дворе и с самим доном Альваро, переселившимся из романа о поддельном Дон Кихоте в жизнь Дон Кихота подлинного: дон Альваро самолично удостоверяется в фантомности своего «протеже» (выходит, и в собственной фантомности тоже?). По всему видно, что начиная с LIX главы Сервантес не только не думает скрывать своего знакомства с текстом писателя-узурпатора, но для его осмеяния и разоблачения открыто вводит авельянедовские образы и сюжетные мотивы в свое повествование, предлагая их собственную интерпретацию или прямое опровержение.

Значительно труднее объяснить сходство с мотивами и образами романа Авельянеды многих эпизодов и образов из предшествующих глав ДК 1615, к примеру таких, как вмешательство Дон Кихота в действо, разыгрываемое в кукольном театрике маэсе Педро (XXV–XXVII), которое дублирует вторжение Лже-Кихота на устроенную во дворе корчмы (так – в переводе А.С. и М.А. Бобовичей) близ городка Алькала-де-Энарес импровизированную сцену, на которой актеры-постояльцы репетируют историко-героическую комедию Лопе «Отмщенное завещание» (El testimonio vengadо). Очевидно функциональное (ролевое) сходство образа домоправителя в «замке» герцогов, устраивающего в романе Сервантеса театрализованное ночное явление Мерлина в обличье Смерти и Дульсинеи, а также другие проделки, с образом изобретательного секретаря-шутника дона Карлоса у Авельянеды, или наставительных речей герцогского духовника в ДК и священника Мосена Валентина в ЛК… Спуск Дон Кихота в пещеру Монтесиноса, кажется, инспирирован намерением Лже-Кихота освободить рыцарей и волшебницу Урганду, томящихся в заколдованной пещере (XXII), а также его речью (XXIII), в которой упоминаются и «пораженный тяжелой раной Дурандарте», и Монтесинос, который собственными руками вырезает у Дурандарте сердце, которое затем доставит Белерме. Готовность сервантесовского Санчо, который никогда не брался за оружие, вступить в сражение с оруженосцем Рыцаря Леса, кажется, отражением гнева авельянедовского Санчо, разыгрывающего мнимое желание сразиться с черноликим оруженосцем великана Брамидана (XXXIV).

Лишь немногие из этих совпадений могут быть трактованы как спонтанное обращение двух сочинителей к фольклорному или популярному в театре и литературе мотиву. Остается предположить, что один из них был знаком с текстом соперника и использовал его в процессе создания своей версии продолжения романа о Дон Кихоте (в том, что касается Второй части романа Сервантеса, то следы полемики с Авельянедой прослеживаются в ней чуть ли не с первой главы). И хотя Ст. Джилмен – автор основополагающего труда, посвященного роману Авельянеды 8 8 Gilman S . Cervantes y Avellaneda: estudio de una imitación. – México: Colegio de México, 1951. , не желая примириться с мыслью о том, что Сервантес, носитель духа свободы, мог в чем-то следовать за монахом-контрреформатором (таким ему виделся анонимный автор), считал, что это Авельянеда подражал Сервантесу, получив доступ к рукописным фрагментам Второй части, подавляющее большинство комментаторов ЛК 9 9 Единственное известное нам исключение – академик Н.И. Балашов, автор статьи, сопровождающей русское издание романа Авельянеды, который – вслед за Ст. Джилменом – утверждает, что «Антисервантес (т.е. Авельянеда. – С.П. ) постоянно нападает на… ставшие ему известными в 1613–1614 гг. отрывки из подлинной Второй части…» (см.: Балашов Н.И. Антагонизм Сервантеса и Авельянеды, бесчестного («авильянадо») изготовителя «Лже-Кихота» (1614). Поиск возможности уравновешенного подхода к контр-реформационной Испании // Сервантес Сааведра Мигель де. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. С прибавлением «Лже-Кихота» Авельянеды. – М.: Наука, 2003. – Т. II. – С. 691). сходятся на том, что именно Сервантес использовал подложное продолжение как подручный материал для своей постройки.

Признав генетическую «вторичность» Второй части по отношению к ЛК (в свой черед откровенно вторичному по отношению к ДК 1605), так или иначе придется принять во внимание позицию тех критиков (в их числе был и Р. Менендес Пидаль), которые склоняются к мысли о том, что Сервантес не только «держал в руках» опубликованный роман Авельянеды, но и был знаком с его рукописной версией, которая получила хождение в литературных и университетских кругах Кастилии и Арагона в 1611–1613 гг., когда Сервантес уже начал работу над Второй частью, если не с самого начала этой работы.

Правда, ученые по-прежнему могут лишь строить догадки относительно того, когда именно Сервантес приступил к работе над ДК 1615. Ясно лишь, что произошло это после выхода в свет третьего переиздания Первой части, осуществленного в 1608 г. под наблюдением и при участии автора 10 10 Д. Эйзенберг (см.: Eisenberg D .El rucio de Sancho y la fecha de la composición de la segunda parte del Quijote // Nueva Revista de Filología Hispánica, XXV (1976) относит начало интенсивной работы Сервантеса над Второй частью к 1610 г., связывая его с «поражением», которое потерпел сам писатель в Барселоне: в столице Каталонии он предположительно оказался ранним летом этого года в неосуществившейся надежде отбыть в Неаполь в свите графа Лемосского, назначенного вице-королем Италии. , но до 1612 г., когда в цензуру была представлена книга «Назидательные новеллы» (опубл. 1613), в Прологе к которой писатель спешит сообщить читателю о скором выходе своего продолжения ДК 1605 в свет.

Параллельно ведущаяся работа над «Назидательными новеллами», над поэмой «Путешествие на Парнас» (1613, опубл. 1615), над романом «Странствия Персилеса и Сихизмунды» (начат в 1610-е годы, опубл. в 1617), над пьесами, вошедшими – наряду с сочиненными ранее – в сборник «Восемь комедий и восемь интермедий» (1615), растянула написание Второй части на пять-семь лет (примерно столько же создавалась и Первая часть). И не исключено, что именно знакомство с рукописью подложного «продолжения» подвигло автора продолжения подлинного наконец-то всерьез за него взяться, хотя никак не могло стать единственным или самым сильным к тому стимулом.

Читать дальше