Евгений Костин - Пушкин. Духовный путь поэта. Книга вторая. Мир пророка

Но не только творчество Пушкина имеет важное для нас значение. Его письма, дневниковые заметки, критические статьи, исторические исследования, оставшиеся большей частью неопубликованными при его жизни, внешне, кажется, не имеющие систематического характера, говорят о том, что на протяжении всей своей жизни он постоянно думал над важными и существенными для него и для русской культуры вопросами.

Эти вопросы оказались крайне важны и для русской литературы, и для русского общества в его духовном развитии. Они оказались связаны с основными проблемами развития русского языка, русской культуры, самого русского человека.

Эти аспекты и коллизии развития России оказались настолько глубоко им зачерпнутыми , что их хватило всей русской культуре на 200 с лишним лет и хватит еще не на меньший срок.

Пушкинская жизнь включила в себя практически все основные события национальной истории начала XIX века (Отечественная вой на 1812 года, восстание декабристов), вместила в себя особые отношения поэта с двумя российскими императорами (Александром Благословенным и Николаем Первым), повлиявшими на его жизнь и творчество; она кристаллизовала, наконец, «золотой век» русской культуры, который по самым высоким меркам может быть назван русским Возрождением, в котором Пушкин занимает центральное место.

К счастью для Пушкина (и для нас) она была связана с интеллектуальной деятельностью такого его современника, как Н. М. Карамзин, который представил русскому обществу русскую же историю, пусть даже и в беллетризованном виде, но открывшим тем самым для Пушкина бездны возможностей художественного творчества («Борис Годунов», «Капитанская дочка», «История пугачевского бунта», «История Петра» и многое другое). Наконец, пушкинская эпоха – это время формирования русского литературного языка, которое шло практически полностью под его влиянием. Но более того – и об этом мы постоянно будем упоминать – Пушкин приложился к созданию основ того самого русского метафизического языка, без которого в дальнейшем не было бы ни Достоевского, ни Толстого, ни русской религиозно-философской мысли.

Как замечательно, что в русской культуре был именно он, Александр Пушкин. Своим развитием, становлением человеческой личности, творческого гения, пониманием основных скреп русского общества, тайных пружин истории он не только намного превосходил самых образованных и культурно подготовленных людей своего времени, но такое ощущение, что недосягаемым идеалом он остается и для нас, русских людей XXI века.

Прежде всего поражает его художественный гений, точного определения которого еще не дал ни один исследователь. Все, что написано о нем, это только приближение к «тайне», к смыслу его творчества. И что замечательно, любой исследователь – от Ф. Достоевского и Владимира Соловьева до В. Непомнящего и Ю. Лотмана с радостью соглашались и согласятся, что они не до конца, не полностью понимали и понимают тайну поэта, свойства его таланта.

Это тот самый случай, когда невозможность окончательного, полного охвата содержания его деятельности естественна, она заложена в отношениях между нами и поэтом по определению – настолько значителен и всеобъемлющ был его гений. Но еще что удивительно – насколько гениально умен он был как человек. Его проницательность, острота мысли, интуиция (умение помыслить верно и определенно о предмете или явлении только на него взглянув, едва с ним ознакомившись), легкость ассоциаций, поражающие философской глубиной суждения о человеке, природе, самой жизни, рассыпанные с поразительной щедростью по страницам его произведений, мало с чем сравнимы в богатейшей истории русской литературы.

Такое ощущение, что природа долго готовила этот подарок России, выплеснув через него то, что сосредоточивалось в митрополите Иларионе, Данииле Заточнике, протопопе Аввакуме, Петре Великом, Ломоносове и Тредиаковском, Суворове и Кутузове, у русских старцев и затворников – во всем многообразии русской до-пушкинской жизни. Понять Пушкина – это возможность приблизиться к пониманию России.

Автор надеется, что данная книга может стать помощником на этом пути для заинтересованного читателя.

«У меня кружится голова после чтения Шекспира, я как будто смотрю в бездну» (Слова, приписываемые Пушкину. Из Дневника М. П. Погодина)

Загадка пушкинского «ключа» ко всей русской культуре почти не имеет аналога в мире. Можно вспомнить примеры Данте в Италии, Гете в Германии, Шекспира в Англии, над творчеством которого немало размышлял русский поэт, но все же его явление в нашей культуре носит исключительный характер. Ведь это единственный наш национальный писатель, который однозначно и безусловно признаваем всеми – царями, аристократией, простым народом, литературными последователями, несмотря на принадлежность к разным литературным эпохам, направлениям и т. д. Не будем же мы всерьез обсуждать призывы русских футуристов «сбросить Пушкина с корабля современности», тем более, что главный их вожак, «главарь и горлопан», достаточно быстро преодолел детскую болезнь «левизны» в культуре и признался в самой искренней любви к нему (Маяковский).

Набоков, у которого свой перечень – и немалый – претензий к русской литературе, для кого всемирный гений Достоевского всего лишь скверное и неверное ответвление в русской словесности, кто раздал резкие оценки многим и многим русским литераторам – Пушкина боготворит .

Вот что он писал в своей статье, вышедшей в 1937 году [1] Надо заметить, и я благодарен Н. В. Корниенко за уточнение в ходе дискуссии на конференции, посвященной Вс. Иванову в ИМЛИ (2015), что в советской России в 1937 году, при праздновании двадцатилетия Октябрьской революции, количество материалов, опубликованных в самых различных изданиях – от газет, журналов до книг и сборников статей и посвященных Пушкину, превышало число публикаций, связанных с первой крупной датой советского государства. На первый взгляд легко увидеть в этом известную идеологическую установку власти (правда, чтобы тут же задаться вопросом, а почему для власти юбилей поэта оказался важнее ее собственной истории), если не учесть ту по сути метафизическую потребность новой русской культуры опереться на что-то такое, что является совершенно незыблемым интеллектуально, эмоционально близким и безотчетно любимым. , к столетию со времени смерти поэта: «Читать все до одной его записи, поэмы, сказки, элегии, письма, драмы, критические статьи, без конца их перечитывать – в этом одна из радостей нашей жизни» [1, 415].

Конечно, раз за разом, в каждую эпоху человек русской культуры будет повторять слова о «тайне Пушкина». Есть она и никуда нам от нее не деться. И в любое время каждое новое поколение русских людей будет открывать в нем что-то такое, особенное, что не было увидено или понято ранее. К этому надо относиться как к данности, как к географическим просторам России, как к много населенности ее различными этносами («Русь великая», о которой он писал в своем «Памятнике»), как к состоявшейся истории народа и государства в череде великих побед и испытаний, как даже к тому, что без Пушкина Петербург уже и не будет Петербургом, одним из величайших городов мира: если убрать, «вынуть» Пушкина из истории города – осиротеют: набережная Мойки, брега Невы, Летний сад, Невский проспект, Черная речка – город окажется другим.