Дмитрий Замятин - Геокультурный брендинг городов и территорий: от теории к практике. Книга для тех, кто хочет проектировать и творить другие пространства

Совокупность ключевых, наиболее интенсивных геокультурных образов Украины путем их концептуального уплотнения, сжатия должна сформировать образное ядро страны. Состав этого ядра периодически может меняться, но так или иначе оно диктует определенные контуры, рельеф образного пространства страны в целом. Здесь надо говорить о геокультурных образных циклах, которые возникают и развиваются при периодических концептуальных изменениях образного ядра, ведущих к постепенным изменениям образного рельефа страны. Содержание такого цикла – в отдалении, дистанцировании вновь вошедших в ядро образов, и их освоение, усвоение, «доместикация». Пик каждого подобного цикла – в формировании оптимального на данный период геокультурного образного рельефа страны в результате «одомашнивания» очередного масштабного ядерного образа.

Перейдем теперь к исследованию соотношения традиционного и образного страноведения.

Современное научно-географическое страноведение в России испытало в 1990-х годах своеобразный «ренессанс» 129. Обилие публикаций было связано с оживлением научного интереса к наиболее фундаментальной и в то же время наиболее «географичной» проблеме, довольно сильно «притушенной» и потускневшей в советское время. Признание кризиса в современном страноведении (Л. Р. Серебрянный) соседствовало с практически полным единодушием в оценке роли и значимости страноведения для развития современной географии. Современные исследователи страноведения сделали попытку опереться на наследие классической географии и одновременно актуализировать значимость сравнительно-географического и образного метода в страноведении. Так, Я. Г. Машбиц указал на значимость классических работ В. П. Семенова-Тян-Шанского, рассматривавшего страноведение как один из высших этажей географии, и на необходимость использования в страноведческих характеристиках ярких компаративистских образов – например, Ливан как «Швейцария Ближнего Востока» или Чехия как «Сингапур Восточной Европы» 130. Проблематика образа страны оказалась явно на «передовых рубежах» современного страноведения. Это связано в первую очередь с тем, что понятие страны с трудом укладывается в точные географические границы; оно по своему генезису уже является образным. Так, В. А. Пуляркин считает, что страноведение явно нуждается в герменевтическом обосновании и ни в коей мере не сводимо к территории 131. Определение страноведения как синтетического этапа географического познания 132переводит образное страноведение в центр географического интереса. Следует сразу же отметить, что этот интерес не является только географическим 133, так как внешние потребители страноведческой продукции могут быть заинтересованы в моделировании прикладных, специфически ориентированных образов каких-либо стран.

Классическая хорологическая концепция в географии, представленная прежде всего трудами немецкого географа Альфреда Геттнера, по своей сути является страноведческой, причем понимание страноведения в ней достаточно жестко связано с проблемой чувственного и теоретического познания географического пространства. Выделяемые А. Геттнером ограничения для чувственно-образного восприятия пространства в значительной степени важны для формирования образа страны. Так, временные границы, весьма раздвинутые при восприятии и изучении страны, определяют известную абстрактность, обобщенность и в то же время синтетический характер образа страны: «Кто внимательно наблюдает природу какой-нибудь страны, тот носит у себя в голове большое количество образов, составляющих в своей совокупности некоторое единство; только это единство и может интересовать географию» 134. Страноведение фактически решает, в интерпретации А. Геттнера, хорологические задачи в рамках всей географии 135и, следовательно, работа по формированию образов различных стран оказывается ядром содержательных географических исследований.

С точки зрения современной теоретической географии исследования образа страны вполне могут рассматриваться и как исследования виртуальных объектов 136, существующих, очевидно, в некоем специфическом пространстве, в данном случае – анаморфированном географическом пространстве. Идея виртуального мира, определяемая как своего рода методологическая метафора 137, позволяет осознать автономность существования и развития образов стран, конструирование которых предстает как целенаправленная методологическая и теоретическая деятельность. Другими словами, детально разработанный и хорошо структурированный образ страны, в конечном счете, фактически есть упорядоченное представление страны – он как бы являет страну; изначальная «виртуальность» образа становится самой реальностью.

В рамках традиционного научно-географического страноведения изучение и формирование образа страны имеет четко обозначенную «ячейку», однако сам этот образ представляет собой лишь дополнительную «упаковку» для обстоятельной физико-, экономико- и социально-географической характеристики страны. В этой методологической ситуации актуализация и, в определенном смысле, централизация образа страны возможна прежде всего посредством наработки геокультурных образов страны, естественно аккумулирующих большинство ярких черт, особенностей, «изюминок» конкретной страны.

Геокультурный образ страны, по всей видимости, представляет собой наиболее тонко структурированный и динамический географический образ. Формирование геокультурного образа страны – это достаточно сложный процесс, так как его единство обеспечивается «спеканием» и формовкой очень разнородных по генезису и структуре географических и парагеографических представлений, а макропространственный уровень самой работы задает его сравнительно объемные параметры 138. Исследование геокультурного пространства русской поэзии XVIII – начала XX вв. показывает, что первичное «уплотнение» геокультурного образа страны связано с его размещением в пространстве наиболее общих культурных символов и образов. Так в русской поэзии XVIII века образ Индии в большей степени ассоциировался с экзотикой и богатством, нежели с какой-либо реальной территорией; сами геокультурные образы стран сравнительно мало политизированы (образ Турции) 139. Эмоциональная, топофобная или топофильная, «окраска» отдельных геокультурных образов, по-видимому, способствует формированию целостной системы страновых образов, в которой по-разному эмоционально окрашенные образы могут создавать определенные оппозиции и более сложные конфигурации. Так, в русской поэзии XIX века образ Италии обладал максимально позитивной эмоциональной оценкой, тогда как образ Англии явно носил топофобные черты 140. При этом формирующаяся образно-географическая карта практически сразу же дистанцируется от традиционной географической карты – ряд геокультурных образов приобретает в сравнении с традиционными географическими координатами экстерриториальные характеристики. Таков в русской поэзии XIX века образ Ватикана, который существует как бы отдельно от образа Италии, будучи никак не связан с ним и имея негативную эмоциональную нагрузку 141.