Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира

Впервые само разделение Старого города на кварталы в их современном варианте — Мусульманский, Христианский, Еврейский, Армянский — появилось в обиходе в начале XIX в. и было, видимо, привнесено иностранцами по аналогии с кварталами европейских городов. Как уже говорилось в предыдущих главах, по северному и западному периметру Храмовой горы располагался густо застроенный Мусульманский квартал. На его улице, начинающейся от Львиных ворот, с которой традиционно связывался Крестный путь, еще в начале века не было ни одной значительной христианской постройки. Русский писатель и дипломат А. Н. Муравьев, побывавший в Иерусалиме в 1830 г. и оставивший весьма подробное описание иерусалимских святых мест, даже не упоминает среди них Скорбный путь.

Виа Долороза с теми девятью «остановками», перед которыми без малейшего сомнения в их исторической достоверности распевают псалмы современные паломники, начала принимать свой нынешний архитектурный облик в 40-х годах XIX в. Сначала напротив резиденции иерусалимского паши, которая в христианской традиции издавна ассоциировалась с дворцом Пилата, была реконструирована существовавшая со Средних веков церковь Бичевания, отмечавшая место, где Иисус якобы претерпел издевательства римских солдат.

Чуть дальше по этой же улице располагается построенная при крестоносцах и восстановленная французами после 1856 г. церковь Св. Анны, считающаяся местом рождества Богородицы. К концу 60-х годов на древних развалинах, примыкавших к уже известной нам арке Ecce Homo, преподобный отец Ратисбон, священник французского происхождения, построил монастырь Сестер Сиона. К концу века все 9 «станций» Скорбного пути, лежащие вне храма Гроба Господня, были отмечены церквами или часовнями, принадлежащими различным христианским деноминациям, в основном католического толка.

В это же время на почве непрекращавшегося соперничества между католиками и православными возникает такое сугубо иерусалимское явление, как дублирование святынь, благо в подземельях Святого города сохранилось столько гротов и пещер, что каждый на свое усмотрение мог связать их с тем или иным эпизодом Священной истории. Пещерка в крипте церкви Св. Анны, которую католики издавна чтили как место рождения Девы Марии, была продублирована православным домом Св. Богоотцов Иоакима и Анны — родителей Пресвятой Девы. Он находится почти у самых ворот, которые, по заверениям путеводителя для православных паломников, поэтому носят арабское название Баб-Ситти-Мариам, то есть ворота Пресвятой Девы. Из вестибюля обычного жилого дома любезный араб проводит вас по крутым ступенькам вниз, где в погребной сырости и мраке укажет на гротик — колыбель Богородицы, хранителем которого он состоит. Главное, не забыть оставить пожертвования на святое место, с которых, возможно, кормится вся семья этого человека.

Немного дальше по Виа Долороза, в здании, вплотную примыкающем к монастырю Сестер Сиона, с начала XX в. располагается так называемый Греческий преторий. Если католическая традиция размещает первые эпизоды Крестного пути — темницу Христа, бичевание, возложение Креста — на территории францисканского монастыря Бичевания, где находятся часовни Осуждения и Бичевания, то в Греческом претории греческие монахи покажут вам свою темницу, где римляне содержали Спасителя и казненных вместе с ним двух разбойников. На трех ярусах под землей можно увидеть углубления в скале с каменными скамьями и кольцами в стене для приковывания заключенных. Похоже, что на этом месте когда-то действительно была тюрьма, но ничто, кроме безграничной веры молящихся в устроенной здесь церкви во имя Страждущего Спасителя, не подтверждает связи между древними узилищами и евангельским рассказом.

Уже и в более ранние исторические периоды европейцы, побывавшие в Иерусалиме, не раз выражали сомнения относительно месторасположения главной христианской святыни — храма Гроба Господня. Их доводы основывались главным образом на том, что никому не известно, где проходила городская стена во времена Иисуса, да к тому же храм построен тремя веками позже тех событий, которым он посвящен, то есть отсутствует преемственность традиции, в какой-то мере обеспечивающей «надежность» святого места. Однако в предыдущие столетия никто не осмеливался искать в Иерусалиме альтернативную Голгофу. В самом конце XIX в. вне стен Старого города появляется не только «новое» место Распятия, но и так называемая Могила Сада, дублирующая саму усыпальницу в храме Гроба Господня.

«Автором» этих «открытий» был английский генерал Чарлз Дж. Гордон, которого многие историки неизменно включают в число самых популярных личностей Викторианской эпохи. Этот профессиональный военный, участвовавший в боях при Севастополе, подавлявший восстание тайпинов в Китае, за что получил прозвище Китаец, и погибший в 1884 г. в Хартуме при штурме города суданскими повстанцами, был весьма рьяным протестантом, к тому же явно питавшим склонность к религиозной мистике. В 1882 г. он прибыл в Иерусалим с твердым убеждением, что под крышей храма Гроба Господня собраны ложные святыни и что он призван найти истинную Голгофу.

Не обладая ни специальными историческими знаниями, ни практическим опытом в археологии генерал Гордон, по свидетельству очевидцев, проводил время на крыше протестантской миссии, осматривая округу, либо совершал длительные походы в окрестностях города. В результате, сверившись с английской военной картой, он с прямолинейностью вояки пришел к заключению, что по своим очертаниям иерусалимский ландшафт напоминает человеческий скелет, и это, с его точки зрения, было неслучайно.

Скелет символизировал собой жертву, отрицающую Старый Закон, то есть иудейскую религию. Головой этого воображаемого чудища Гордон считал небольшую возвышенность напротив Дамасских ворот, в которой при большом воображении можно разглядеть сходство с человеческим черепом. Это вполне соответствует названию Голгофа, пришедшему из арамейского языка и интерпретируемому как «место черепа». Гора издавна служила местом захоронений, как и многие другие прилегающие к Иерусалиму участки. Несколько пещер у ее подножия идентифицировались как могильники, относящиеся к иродианской эпохе. Одну из этих древних усыпальниц славный генерал и объявил новым Гробом Господним.

Видимо, «деяние» Гордона отвечало настроениям и потребностям верующих протестантов, для которых храм Гроба Господня с его восточным убранством и средневековой мистичностью всегда оставался чужим и чуждым. Англиканская церковь сразу же официально «утвердила» это «открытие». Правда, в дальнейшем она отмежевалась от него, и новое святое место до сих пор находится под опекой Общины Сада Гроба Господня, образовавшейся в Англии в 1894 г.