Антонио Менегетти - Кино, Театр, Бессознательное

Преступник преподносит свою версию событий, хотя и платит за нее собственной жизнью. Он лично обвиняет себя ради достижения тех ценностей, которые массовая стереотипия считает высшими и приводящими к победе.

Самурай выступает как фактор сопоставления комплексов. Однако, проанализировав его образ с помощью "Словаря образов" 1 — "важный человек, ведущий за поводья белую лошадь, на которой восседает покрытая вуалью женщина", мы тотчас же распознаем в этом индивиде пораженца. Рассмотрев образы в свете онтопсихологической интерпретации образов, — мы обнаружим их абсолютную точность. Тем не менее, точная интерпретация возможна только при условии точности субъекта, производящего анализ.

1 См. А. Менегетти. Образ и бессознательное. Указ. соч.

Идеальное "Я"

Каждый из главных героев пользуется одним-единственным фактом — и неважно, каким именно, — с целью восхваления самого себя. Такое возвеличивание собственной персоны впоследствии становится убийственным. Приводящий к патологии "пунктик" изначально превозносится и эксплуатируется субъектом, однако постепенно становится основой для создания его социальной идентичности и превращается в маску, которую в момент кризиса субъект оказывается не в состоянии сбросить, потому что уже сросся с нею. Субъекта убивает его собственная маска.

Маска, используемая субъектом как инструмент власти в обывательских играх внутри семьи, с друзьями, с женщинами, с мужчинами, избавляет своего носителя от ответственности за исполнение онтического призвания, присущего каждому человеку в силу одного только факта его существования. Тем самым совершается непоправимое преступление в отношении метафизических основ бытия. С физико-математической точностью действует диалектическое правило причин: изначальные причины должны претвориться и привести к строго определенному результату.

Фиксирующий "пунктик" поначалу был почитаем, возлюблен, окружен мифическим ореолом и воплощаем, день за днем, в повседневной жизни. Культивирование определенных деталей повседневной жизни перерастает в жесткую структуру, которая, в итоге, уничтожает пестовавшего ее субъекта.

Рассмотрим фигуру отца шести детей, применяя вышеприведенный принцип: наибольшую опасность таит в себе уверенность в том, что все хорошо, что наши убеждения и верования — истинны. Этот многодетный отец, который ищет спасения в словах и берет девочку на воспитание, каким он был раньше? Прежде всего, этот человек — лгун. Рассказанная им вторая версия событий в реальности служит лишь его восхвалению и привлечению внимания к его личности. В свидетельских показаниях многодетного отца главные герои — самурай и разбойник — предстают подлецами и слабаками. Следовательно, ничего не значащий человек растаптывает стереотип величия, который проецируется социальным контекстом на двух сильных мужчин.

Этот маленький человек возвращает веру монаху, но каков этот благодетель на самом деле? Ведь он мог помешать убийству, если верно то, что он при нем присутствовал. Или же он первостатейный обманщик (не говоря уже о том, что он вор), но в таком случае этот человек остается им и тогда, когда берет к себе девочку. И можем ли мы верить тому, что у него шестеро детей, что он вырастит найденную девочку? Может быть, он подобрал ее с целью примерить на себя высший идеал — идеал святости? Очевидно, что настанет день, когда монах уже не сможет сказать: "Бог мой, я люблю тебя потому, что ты меня избрал и возлюбил". Нет, он должен будет признаться: "Я люблю тебя, потому что один незначительный человек вернул мне веру в людей". Таким образом, опровергается метафизическое происхождение призвания священника, служителя высшего.

В конечном счете, все восходит к маленькому человеку, который в реальности является самым ненадежным, что и показано в кинокартине. Посредством этого горемычного лишенца некоторые стереотипы получают обоснование и наделяются мифическим смыслом, возобновляя своею оперативность: девочка возвращается в его руки. Психология излишней опеки всегда является пропедевтикой преступлений против существа человека, какими бы они ни были.

Необходимо возложить на человеческие существа всю полноту ответственности, характерной для цивилизованных людей, прекратив потчевать их кроличьей моралью. Дети — это целая история: можешь ли ты позволить себе завести ребенка? Сможешь ли ты содержать его и воспитывать?

Умный человек должен внимательно отслеживать ситуации, связанные с возложением ценностей на алтарь социальной системы. Тот, кому удастся преодолеть экзистенциальную шизофрению собственного идеального стереотипа, должен критически подходить к исходным предпосылкам идеологических, поведенческих, аффективных, экономических, политических, юридических, литературных, художественных принципов, принимаемых как само собой разумеющееся и служащих точками отсчета нашего экзистенциального опыта.

В конечном счете, человек возвращает себе веру в то, что приводит к возобновлению ошибки.

Урга. Территория любви

Сценарий: Никита Михалков

Режиссер: Никита Михалков В главных ролях: Байарту, Бадема, Владимир Гостюхин Композитор: Эдуард Артемьев

Производство: Мишель Сеиду, Франция-СССР, 1991 г.

Продолжительность: 118 мин., цв.

Призы: "Золотой лев" на кинофестивале в Венеции

Сюжет: между монгольским пастухом (Байарту), столкнувшимся с проблемой планирования семьи, и русским водителем грузовика (Гостюхин), застрявшим в степи, завязывается дружба. Пастух оказывает русскому гостеприимство, и тот в ответ доставляет его в город.

Феноменология стереотипов

Необходимо выявить психологические стереотипы, которые представлены в этом фильме, производящем впечатление восточного вестерна. В процессе проведения синемалогии должна развиваться способность к определению типологии стереотипа, которую несет в себе конкретный актер. Одним это будет полезно для понимания себя, другим — как школа совершенствования в проведении синемалогии или психотерапии, вплоть до овладения всей точностью методики, которая позволяет определять всевозможные виды стереотипов главных героев, — ведь в жизни, в обществе стереотипы те же самые.

У каждого человека своя типология, и на основе тематического отбора он ищет родственные стереотипы, тех, кто тематически отвечает специфике его отбора. В определенный момент создается динамический агломерат, в котором превалирует доминантный стереотип, или первичный селектор, после чего первая же ситуация запускает все экзистенциальное действие. Естественно, по завершении экзистенциального действия кто-то из носителей стереотипов выводится из игры.