Антонио Менегетти - Кино, Театр, Бессознательное

Архетип "Старухи"8

Сцена, в которой девочка прячет голову под фартук старухи, вызывает в памяти то притягательное, смутное очарование, которое на уровне архетипов женщина проживает, испытывая притяжение со стороны материнских или вообще женских гениталий. Такая псевдогенитальная, смутная притягательность дарует девочке, прячущей свою голову в этом потаенном убежище, ощущение уверенности и защищенности. Только одного контакта достаточно для ощущения безопасности. Речь идет о трансмиссии некоего послания, информации, которую нужно передать другим. Сначала девочка совершает это действие, а потом будет жить им всю жизнь, ибо только таким образом она будет ощущать себя уверенно, одержать верх.

В фильме показана темная цепь, связующая женщин между собой, присутствие которой не позволяет женщине реализовать свою женственность элегантно и по высшему классу, развить свою личность, обрести, при наличии способностей, власть над существованием, а лишь низводит до состояния маленького винтика, вращающегося в культуре несчастья и посредственности.

Другой аспект: женские бедра, которые производят огромное впечатление на маленьких детей, особенно на девочек. Что находится в сердцевине этого глобуса? Это может быть туннель, подземная часть городской канализации, место, где происходит процесс окончательного дробления, размола, как в фильме "Человек-слон". В глубине своей женщина служит марионеткой в социальном театре, чтобы в конце ее как отходы пустили в расход: жизнь, превратившаяся в груду отходов, подлежит переработке.

8 См. А. Менегетти. Проект "Человек". "Архетипы негативной женской психологии", указ. соч., с.102-104.

В первой сцене фильма мы видим острие ножа, режущего лук, который заставляет плакать. Следовательно, перед нами развернется жизненная реалия из тел, секса в оральной фазе, которая обернется слезами из-за кромсающего действия ножа. Но существует другой способ резки лука, который не только не вызывает слезоточивость глаз, но и делает овощь сладким, нужно лишь уметь его готовить.

Кроме Гертруды в фильме нет ни одной счастливой женщины. Если верить в то, что жизнь начинается после смерти, то зачем жить здесь? Я знаю, что жизнь экономна, для нее несвойственны инфаркты, внезапные обмороки и тому подобное; она должна течь, действовать — действие есть цель.

Единственный персонаж, остающийся как бы по ту сторону, безучастным и неизменным на протяжении всего фильма, — священник. "Священник" — это образ бессознательного, выражающий чужеродность, отклонение от нормальных жизненных инстинктов во имя высшего закона, который находится где-то там, в потустороннем мире. Он — постоянный посредник ошибки и монитора отклонения, ибо в конечном итоге и негативная психология архетипа "Старухи", ярко представленная в этом фильме, подчиняется логике монитора отклонения.

Этот психический цикл, нацеленный на смерть, ужасен: давать жизнь детям, чтобы потом убивать их. Только одной женщине удается спастись — Надежде. По логике фильма все подлежит истреблению, оставляя лишь надежду, которая передается от одного к другому для продолжения вереницы массовых и индивидуальных убийств.

В фильме секс всегда связан с виной, грехом. Нет ни одного эпизода, где двое действительно наслаждались бы интимными отношениями, собственным телом: есть только секс, загрязненный всевозможными правилами. Но, правда, если бы секс в этом фильме не был бы запрещенным, то женщины, включая и Гертруду, не занимались бы им9.

Первая сестра прекрасно знает, что парень принадлежит другой, но выходит за него замуж. Вторая уезжает с каким-то солдатом, хотя могла бы выбрать себе нормального парня, как это делают многие другие. Третья — главная героиня — "застревает" на сложившейся не в ее пользу ситуации, якобы проявляя таким образом свою любовь: но так проявляется не любовь, а культивируются болезни, комплексы, навязчивость и страх. Кроме того, она испытывает нежные чувства к врачу, который выходит от нее с фразой: "Бедная сумасшедшая девушка". Следовательно, в фильме нет ни одного аспекта, который говорил бы о наличии хорошего вкуса, естественности и простоте, нет ни одного по-настоящему зрелого мужчины. Все женщины вертятся вокруг одного кретина, который ничего не делал, не работал, не приносил денег домой и находился на содержании.

[9 "Мама, там турки!" — это реальность, которая всегда существовала: хорошие девушки с хорошими парнями сексом не занимались, а с турками (то есть насильственно) — да.]

Противоречия, которыми влекомы действующие лица фильма, в конце оборачиваются для них несчастьем и смертью. Они оплакивают себя, отправляя черный культ всеобщей негативности, который завелся в семейной среде. Из тех, кого еще можно назвать мужчиной, есть только священник, который благословляет горе, то есть вносит чужеродность, охраняет запретный плод вплоть до момента распятия живых людей, кого одним способом, кого — другим. Даже те мужчины, которые, казалось бы, защищают свою родину, в конечном итоге умирают как скот. На поверку попирается всякая моральная ценность.

Девушка, которая занимается любовью, соблюдая все религиозные правила, убивает единственного любимого ею мужчину: навязчивое влечение к повторению доводит нас до самой Голгофы, до того момента, пока смерть всех не поглотит. Это стиль жизни, который не обогащает личность, не обновляет ее, а, наоборот, разрушает.

Этот фильм понравился многим в силу того, что отражает обусловленность, царящую в нашем внутреннем мире. Для объективного понимания этого заключения необходимо отвлечься от грез и подсчитать убытки. Ни одно действие героев не приносит позитивных результатов. Даже еда, которую героиня готовила с такой тщательностью, напоминала стряпню, пропитанную ядом: хороший вкус — и тот отсутствовал.

Психосоматическое смещение

Девушка, которой не удается напрямую самоутвердиться в окружающей ее среде, пытается добиться этого любыми окольными путями, которые гарантированно приводят ее к краху. Нереализованные личные амбиции, приносящие чувство гордости за саму себя от решения проблем на социальном уровне, прорываются в виде опухоли, обращаются против человека, приводят к саморазрушению, смещаясь в область психосоматики. Негативные последствия этого психосоматического смещения оплачивает сам субъект: таков предъявляемый субъекту счет. Даже говоря матери: "Я тебя ненавижу!", этой ненавистью женщина подтверждает собственную патологию, усиливает взаимный контакт. Ненависть, более, чем сознательная любовь, необходима для поддержания развития болезни — сумасшествия, преступности и антисоциальности.