Юрий Виленский - Доктор Булгаков

«… За жалованием персоналу нужно было ехать через неделю в уездный город. Я уехал через пять дней и прежде всего пошел к врачу уездной больницы. Этот человек с прокуренной бороденкой двадцать пять лет работал в больнице. Виды он видал. Я сидел вечером у него в кабинете, уныло пил чай с лимоном, ковыряя скатерть, наконец не вытерпел и обиняками повел туманную фальшивую речь: что вот, мол… бывают ли такие случаи… если кто-нибудь рвет зуб… и челюсть обломает… ведь гангрена может получиться, не правда ли? Знаете, кусок… я читал…

Тот слушал, слушал, уставив на меня свои вылинявшие глазки под косматыми бровями, и вдруг сказал так:

— Это вы ему лунку выломали… Здорово будете зубы рвать… Бросайте чай, идем водки выпьем перед ужином.

И тотчас и навсегда ушел мой мучитель-солдат из головы» {29} 29 13, т. 1, с. 617 .

Кто из молодых врачей не знаком с этими душевными терзаниями по поводу последствий возможно совершенной ошибки, неправильного хирургического приема, излишней смелости. Мучительные переживания, они мешают работать, лишают спокойствия. И благо, если рядом оказывается старый опытный доктор, способный развеять тревогу, проанализировать факты. К счастью для Булгакова, в Сычевке трудился именно такой специалист.

Я напомнил Полине Терентьевне эти слова из «Записок юного врача».

— Да, это доктор Булычев, — задумалась она, — я хорошо его помню. Он был очень милый и деликатный человек. Когда в 1937 году, после окончания Смоленского медицинского института, я прибыла по назначению в Сычевку, он заведовал трахомным отделением. Тут лежали в основном дети. Трахома в районе еще часто встречалась, что требовало противоэпидемических мер и, конечно же, правильного настойчивого лечения. Михаила Васильевича можно было всегда увидеть и днем и вечером в этом корпусе на отшибе. А вообще он учил меня, молодого врача, всему, бывал со мною и в родильном доме, и в терапевтическом отделении, и в хирургическом. В 1938 году, когда отмечалось его семидесятилетие, в Сычевку на юбилей М. В. Булычева по его приглашению, как мне помнится, приезжал и писатель Булгаков из Москвы — бывший врач больницы в Никольском.

Приезжал писатель Булгаков…

Конечно, это лишь след в памяти старого врача. И все же возможный факт приезда Михаила Афанасьевича, хотя бы на несколько дней, в места своей врачебной юности стоит взять на заметку при уточнении канвы его жизни. М. В. Булычев — единственный из врачей, современников Булгакова в дни его работы в уезде, чья личность, опыт, внимание к молодому коллеге встают в «Записках». И не исключено, что доктор Булычев, возможно, читавший «Белую гвардию» и видевший во МХАТе потрясающую пьесу тех лет — «Дни Турбиных», разыскал адрес автора и попросил его приехать в Сычевскую больницу. Вряд ли он, по-прежнему провинциальный врач, доктор земской выучки, был заражен неприязнью к «булгаковщине». Хотя шел 1938-й, и юбиляр был, видимо, знаком с разгромной газетной статьей «Внешний блеск и фальшивое содержание», свидетельствовавшей, что Булгаков — не из жалуемых авторов.

Внешности Булгакова Полина Терентьевна описать не могла, ей запомнился лишь сам факт, который представляется весьма вероятным. Не в правилах Михаила Афанасьевича было, если время и здоровье позволяли, не откликнуться на приглашение. Быть может, рисуя в «Мастере и Маргарите» реку под меловым обрывом, среди холмов и редких валунов, с ее прозрачной водой, он вспоминал редкой красоты Вазузу, протекавшую вблизи Сычевки в каменистом ложе.

…На больничном вездеходе едем в Днепровскую номерную больницу. Это бывшее Воскресенское вблизи Днепра (да, на этой возвышенности Волга и Днепр близко сходятся), названное М. Булгаковым Вознесенском. Оно находилось в девяти верстах от Никольского и, быть может, думалось мне, местные врачи смогут что-нибудь вспомнить о довоенной судьбе той сгоревшей в период оккупации больницы. Нет, кроме того, что Никольское и окрестные села после войны обезлюдели, что сейчас это и впрямь «Горелово» (участок, упоминаемый в «Морфии»), здесь ничего не знают. Снова поля под чернеющим снегом, остовы комбайнов, редкие постройки, узкая лента шоссе. Впереди несколько домов. Это деревня Печеничино. Рядом деревня Торопово (или Торпово), которую Булгаков упоминает в рассказе «Крещение поворотом». Медпункт на замке, обитатели соседней избы ничего не знают — они недавно переселились из Средней Азии. Где-то здесь проселок на Никольское. И вот встреча — пожилая женщина с девочкой, идущие по дороге, просят подвезти их. Конечно, мы подбираем путников. Александра Ивановна Петрова, 1921 года рождения, оказывается, живет в этих местах сызмальства и хорошо помнит больницу в Никольском.

— Больница была благоустроенная, двухэтажная, палаты светлые, удобные, — вспоминала она. — Однажды, девчонкой, я даже там лежала. Люди все больше вспоминали двух врачей — Смрчека и, кажется, Булгакова из Киева… А потом там работал доктор Минченков. Помню я и фельдшерицу Агнию Николаевну. Она была небольшого роста, быстрая, шумная. Заведовала в то время аптекой в больнице.

— Как проехать? Знаете, в тех краях, как немцы сожгли больницу и Муравиншики, сейчас никто не живет. Все заболочено, заросло, дороги нет, хаты заколочены. Старики-то повымерли… Без трактора вам туда, пожалуй, и не добраться.

Все-таки мы сворачиваем по кромке кустов и, проехав километра полтора среди чащобы и колдобин, начинаем буксовать. По мокрому, глубокому снегу не пройти…

В 1989 г. Б. С. Мягков [1] Автор выражает Б. С. Мягкову признательность за предоставленные им сведения о путешествии по Смоленщине и фотографии. воочию увидел места, где находились Муравиншики и исчезнувшая больница. Первая, весенняя, попытка попасть туда по проселку от шоссе Сычевка — Днепровская из-за бездорожья оказалась неудачной. И вот в июле Б. С. Мягков и М. В. Владимирский, воспользовавшись картой, составленной А. А. Курушиным, двинулись к искомым ориентирам иным путем, от деревни Извеково.

В обезлюдевших Муравитниках они обнаружили остатки кладбища. Примерно в двух-трех километрах в лесной поросли Б. С. Мягков увидел на холмах три мощные лиственницы (как пишет М. О. Чудакова, местные жители называли их «немецкими елками»). Нашел он и остатки кирпичного фундамента больничных построек, и мостика над лесным озерцом, невдалеке от которого принимал роды Юный врач.

Итак, вот он, маршрут к Никольскому! Верится, что и тут появится мемориальный знак в память о М. А. Булгакове.