Николай Либман - Творчество Н.С. Лескова 60-80-х годов XIX века

Идиллические отношения, любовь и сердечность, чаепи­тие с самоваром. Лесков в этом отношении отчасти следу­ет традиции дворянской литературы. После «Детства» Толстого было написано очень много таких произведений: «Детство Темы» Гарина-Михайловского, «Детство» Горь­кого. Настолько была актуальна эта тема. Какое детство у Ореста? Отец умер, осталась матушка и состояние. И те­перь они переезжают из одного города в другой. Орест Маркович жизнь стал узнавать в пути. Его гимназии - постоялые дворы.

Мы видим ряд прекрасно написанных пестрых кар­тин, где представлены разные социальные слои. Везде смута, умственный и нравственный хаос, окружающий Россию. Перед нами целая галерея «героев». Вот генераль­ша, которая торгуется из-за индюка: «С тех пор при виде земного величия я спрашиваю себя: как бы оно держалось перед индюком? » А у героя было такое идиллическое пред­ставление о генеральше... Еще один персонаж - доктор, не верящий в медицину, генерал Перлов с его повествова­нием - картина, мастерски написанная сатирическими живыми и правдивыми красками. Вот сибарит-чиновник, значительный с виду (он взяток не берет - ему казна да­ром дает), провинция с людьми на местах. Здесь гениаль­ные страницы как будто списаны у Щедрина - мир лю­дей, сопоставленных с рыбами и животными (или это Щедрин списал у Лескова?). Но у Щедрина есть извест­ная монотонность, скука из-за изощрений в сатирических изображениях. А «безмерный Лесков» обладал удивитель­ным чувством меры.

Лесков любит подражать стилям своей эпохи, любит художественные эксперименты, которые не под силу ни одному писателю его времени: он может писать, как Щед­рин, Достоевский. Он соперничает с самыми большими писателями: роман «Некуда» написан в стиле Тургенева, «Расточитель» - как у Островского. А вот у «Очарованно­го странника» параллелей нет (даже у учеников Лескова - Чехова и Бунина). Лесков делает вставки из чужих творе­ний в свои произведения: с его страниц говорят разные писатели в его собственном произведении, получается полифоническое звучание. Такая манера языкописатель- ства была доступна только ему. Это не подражание, а про­должение страниц других авторов. Что это - достоинство или недостаток? Искусная имитация или утрата автор­ской личности?

Вернемся к повести «Смех и горе». Орест Маркович с матерью заезжают в Петербург, к дяде - князю Одолен- скому, человеку очень интересному. Владелец огромного имения, живет замкнуто, никого не принимает, неиспра­вимый либерал, поссорился со всеми чиновниками, санов­никами и изнывает от тоски. Единственное его развлече­ние - стравить всех чиновников, чтобы они перессорились. Это для него самое большое наслаждение. А как это сде­лать? Он зовет к себе дьячка-пройдоху и говорит, что нуж­но написать кляузу. Какую? О том, что скот губернатора попал на его владения. А он ответит на жалобу: «Я скота губернатора к себе не зазывал». Вас удивляет, почему он берет пропойного дьячка? Это характерная черта. Дьяч­ки - всеми обиженные люди: его выгнали из третьего клас­са семинарии, после того как он успел узнать грамматику и риторику. Все экзамены в семинарии (по математике, географии) проводились в письменной форме, так что се­минаристы могли сочинить все, что угодно. А на священ­ника писали кляузы с удовольствием, потому что попам отходила львиная доля дохода.

Следующий этап в жизни героя - гимназия. Здесь уже не так, как у Толстого, совсем по-другому. Вырисо­вываются разные типы характеров: и мерзкий, и подлый, и благородный (Калатузов, Локотков). Возникает очень хорошая черта - общность. Как сейчас бы мы сказали, коллективизм. Все за одного - лесковский идеал. А после гимназии - в Москву, в этот замечательный город, луч­ший город в мире, с его университетом. Московский уни­верситет! И наш герой - студент этого университета. Вот где начинается настоящая-то жизнь. Студенческая среда, профессорские лекции, постоянное общение, разговоры. Весь Герцен словно развернулся на страницах Лескова. Не думайте, что Москва всегда была такой, какая она сейчас. Нет, это был прекрасный тихий город. Гулять по Москве было наслаждение. Она хранила покой, тишину. Город, который совместил в себе древнюю столицу и ти­хий уютный мир, мир отставных, либералов, консервато­ров, город Чаадаева, Хомякова. Вот сюда попадает Орест Маркович. В Москве нашему герою надо найти крышу над головой (впрочем, раньше так не говорили: не крышу, а кров). Его ждет встреча с новым «купидоном» - карьери­стом Постельниковым, который прислуживает «влияни­ям» и всякому сброду. Он весь завитой бумажками, одет во все голубое: голубой мундир, голубые рейтузы, только сапоги не были такими, а все остальное было голубое. Гос­подин Постельников, как вы сами уже понимаете, по цве­ту его одежды, был жандармский офицер. Он был не толь­ко простой, но и хитрый. И не только хитрый, но и под­лый, как и полагается быть жандармскому офицеру. С этого знакомства начинаются злоключения героя. Вме­сте с Постельниковым Орест Маркович стал посещать ве­черинки, которые всегда кончались, как говорил Постель­ников, «возлиянием Бахусу». Вообще он любил употреб­лять греческие слова. Он всегда говорил Оресту: конечно, я человек необразованный, я тебе не могу сказать, что мы с тобой ровня. Но ты знаешь, я так люблю просвещение! О, общение с тобой доставляет мне такое удовольствие, Филимоша (он решил звать его Филимоша).

И вот однажды Ореста Марковича вызывают в жан­дармское управление. Постельников донес, что у него есть книга Рылеева «Думы», сообщив Оресту, что сделал это для собственного продвижения по службе. Жандармский генерал уверен, что Орест Маркович состоял в тайном об­ществе, где ему дали прозвище Филимон, именины кото­рого праздновались 14 декабря. Герою пришлось, чтобы избежать больших неприятностей, идти на военную служ­бу. Должен сказать, что во время службы в полку он не­сколько раз был близок к самоубийству. Но что делать? Он часто вспоминал того купидона, который с березовым веником висел над его детской кроваткой. Вот оно, сбыва­ется, думал он, - и это еще счастье.

После 1861 года Орест Маркович уходит из военной службы, уезжает за границу, а затем возвращается в Рос­сию. Он побывал среди всех слоев русского общества (духовенство, интеллигенция) и увидел одну смуту после реформ - и в городе, и в деревне. Что же это будет? Навер­ное, дядя-то был прав, говоря, что вместо купидона с цве­точками надо вешать купидона с розгами.

Вот он, русский мир, русская жизнь. Вот он переход от ужасного крепостного права к «счастливому» капита­листическому миру. Здесь смешалось все: и капитализм, и социализм, и феодализм. Герой в центре этих злоклю­чений, последнее из которых сведет его в могилу. Это вся Россия, полная смеха и горя, ее трагическая история по­сле реформы. Лесков не находит желанного синтеза, а ви­дит горе, огромное историческое горе России.