Чарльз Данн - Традиционная Япония. Быт, религия, культура

Как заметил Кэмпфер, пожарные отряды были хорошо организованы. В 1629 году центральное правительство учредило первый из них, а вскоре к решению этой проблемы подошли с разных сторон. На соломенные или тростниковые крыши наложили запрет, хотя покрытие деревянной щепой дозволялось. Большие кадки с водой и множество ведер оставляли на улицах. Открытые пространства расчищали, а улицы расширяли, чтобы огонь не мог легко перекинуться на противоположную сторону. К концу XVII века даймё и центральным правительством были организованы команды в основном для защиты от пожара замка и окружающего его кольца самурайских владений, их примеру последовали купцы, чтобы защитить свою собственность. Команды пожарников были организованы правительством во многом так же, как полиция. Они были одеты в защитную кожаную одежду с капюшонами и каски. Горожане нанимали строителей, чаще кровельщиков и черепичников, и одевали их в толстые хлопковые робы. Для разбрасывания горящих кровель использовали крючья, с 1760 года появились деревянные водяные насосы, подающие потоки воды. По всему городу возвели пожарные вышки и оснастили их колоколами, чтобы подавать сигнал тревоги. Расстояние до огня и масштабы пожара определяли по ритму и силе ударов в колокол. Без сомнения, многие серьезные пожары были предотвращены быстрыми и решительными действиями.

Рядовые горожане были лишены некоторых развлечений, в отличие от тех, кто стоял выше на общественной лестнице, особенно в первую половину эпохи Токугава. Позднее, когда самураи, которым не хватало жалованья, стали зарабатывать деньги ремеслом и торговлей, сословные барьеры начали стираться, и богатые купцы, стремясь вырваться из своей социальной среды, не только усвоили манеру поведения и привычки, прежде считавшиеся нехарактерными для их сословия, но и взяли за правило покупать усыновление в семьях самураев для себя или своих отпрысков. Однако в XVII веке горожане уже находили для себя новые развлечения, и большую популярность приобрели два связанных между собой явления – бытовой театр и район борделей.

Правительство Токугава относилось к проституции с практицизмом, характерным для военных умов. Оно признавало, что низшие чины нуждаются в выходе сексуальной энергии, но было очень обеспокоено тем, чтобы обеспечить надлежащий контроль и не давать слишком большой свободы. Поэтому в больших городах власти узаконили «веселые кварталы» – районы, где были сконцентрированы публичные дома и где за ними можно установить наблюдение; путешественникам тоже дозволялось развлекаться: на почтовых станциях главных дорог всегда можно было найти женщин по сходной цене. «Веселый квартал» Эдо был известен как Ёсивара, название, которое изначально означало «камышовая пустошь» (этот район прежде представлял собой болотистую местность). Позднее один из иероглифов, используемых в названии, был заменен на другой с тем же произношением, но иным значением; название теперь стало «счастливая равнина». Сначала район Ёсивара оказался не слишком счастливым, поскольку между его основанием в 1617 году и 1643 годом он горел не менее четырех раз; отчасти из-за этого и отчасти из-за расширения города он оказался в смущающей близости от центра. Район развлечений был перенесен в определенное место на восточной окраине города, где и оставался до своей окончательной ликвидации после Тихоокеанской войны [82].

О происхождении его обитательниц говорилось выше. Девушек обучали многим искусствам, таким как пение, танцы, музыка и чайная церемония. Они приобрели вкус к фантастическим одеждам, став до некоторой степени законодательницами мод для респектабельных женщин.

Их описывали в романах и пьесах, они были показаны в излишне романтическом свете, как образец всех женских добродетелей, даже воздержания; в одной из пьес проститутку, у которой был любовник, молодой человек, убедили выйти замуж за старого самурая, чтобы освободить юношу от своего влияния; когда молодой человек попытался возобновить прежние отношения с бывшей любовницей, то был ею в конце концов отвергнут.

Посетители Ёсивары искали там самых разнообразных развлечений. Большинство отправлялось к проституткам, и цена здесь зависела от разряда, к которому относилась девушка. Если мужчина домогался женщины самого высшего разряда, которая называлась «таю», ему могло не повезти, потому что она имела право отказать клиенту, если он ее не устраивал. Действительно, для того чтобы завоевать внимание таю, не слишком привлекательному или немолодому мужчине приходилось раскошеливаться на дорогостоящие подарки; молодой человек приятной наружности, вероятно, не тратил на это столько денег. Конечно, таю не могла себе позволить быть чересчур разборчивой, в противном случае хозяин принимал свои меры вплоть до наказания побоями.

Ритуал визита в Ёсивару начинался для настоящего бонвивана еще до того, как он туда прибудет. Проторенный путь вел вверх по одной из рек Эдо на лодке до пристани, где клиентов поджидали кони, чтобы доставить до места назначения. Было время, когда завсегдатаи носили белые одежды и ездили на белом коне. Прибыв в означенный дом, гости заказывали сакэ, которое подавали мужчины или женщины, за этим следовали танцы и песни; гостей уговаривали исполнить свой номер, потом играли в игры, например в жмурки, шумному веселью сопутствовало общее опьянение. Затем большинство клиентов, выбрав себе пару, расходились на остаток ночи. Несомненно, были и такие, кто ходил только ради попойки, и те отправлялись домой, чтобы успеть до закрытия на ночь городских ворот; большинство же оставались в Ёсиваре до утра и возвращались с первыми лучами солнца. Было подсчитано, что в 1680-х годах общая стоимость ночи с таю была эквивалентна 175 фунтам, или 420 долларам, поэтому такое удовольствие могли позволить себе очень редко или только очень состоятельные люди.

Однако в Ёсиваре была возможность развлечься, не тратя денег. В передней части домов, выходящей на улицу, были комнаты с деревянными решетками – своеобразная реклама предоставляемых удовольствий. Там обычно сидели проститутки низшего разбора, которые иногда вступали в беседу и шутили с прохожими. Однако, если мужчина оставался просто зрителем, девушки начинали осыпать его оскорблениями, а их сутенеры могли даже прибегнуть к физической силе.

Район Ёсивара находился под контролем городского префекта, который пристально следил за положением дел. В частности, его следовало оповещать, если кто-то вознамерился поселиться там постоянно, – вдруг человек скрывается от правосудия.

Пристрастие мужчин к удовольствиям «веселых кварталов» в определенной мере порицалось, как отступление от норм морали. Однако от жены (даже если она и испытывала уколы ревности) тем не менее ждали покорности, и при этих обстоятельствах ее роль заключалась в рождении и воспитании детей, она должна была вести дом и помогать мужу в его деле. В то время как большинство супругов, несомненно, ценили те удобства, которые предоставляли им их жены, но требовали свободы провести вечер вне дома, когда им того хотелось, пусть и только для того, чтобы пропустить пару стаканчиков. Расточительности противостояла бережливость. Когда мужчина проматывал свое состояние, то нарушал купеческий кодекс экономии, а также лишал своих потомков надлежащего им наследства. Кажется, упоминать об опасности венерических болезней не стоило – такое было возможно лишь в Нагасаки, где источник инфекции представляли иноземцы.