Юрий Семенов - Как возникло человечество

Без системы доминирования, представляющей собой систему согласования сталкивающихся стремлений к удовлетворению потребностей животных, входящих в объединение, сообщество таких животных, как, например, обезьяны, не могло бы существовать.

Представляя собой систему постоянного подавления стремлений слабых животных к удовлетворению инстинктов более сильными, доминирование является необычайно ярким проявлением зоологического индивидуализма. Зоологический индивидуализм проявляется в любом объединении обезьян, независимо от его количественного состава. Он проявляется при удовлетворении любых инстинктов, кроме оборонительного. Описания, которые мы находим в работах упомянутых выше авторов, не оставляют никаких сомнений на этот счет.

Если в клетку с несколькими животными, — пишет С.Цукерман (Zuckerman, 1932, р.234–235), — подается пища, то доминирующее животное забирает все. Слабые, как правило, даже не пытаются приблизиться к пище. Всякая попытка слабого взять пищу пресекается сильным. Последнее отбирает пищу у слабого, извлекая ее даже из защечных карманов. Если в объединении несколько ярко доминирующих животных, то слабые буквально голодают. Они получают возможность нормально кормиться, лишь когда пищи более чем достаточно.

С наблюдениями С.Цукермана полностью согласуются данные, приводимые в работе Н.А.Тих (1947, 1, с. ІІЗсл.). При кормлении группы обезьян, указывает она, ни одно животное не рискует прикоснуться к пище, пока доминирующее животное не насытится и не поощрит его к этому своим поведением. Вслед за вожаком (или вместе с ним, если последний разрешает) едят самые сильные после него животные. Самые слабые получают доступ к пище, когда основная часть группы покидает место кормления. В самом худшем положении находятся подростки и старые животные. Большое число аналогичных фактов приводится и в работе Н.Ю.Войтониса (1949).

Не умножая числа примеров, можно в заключение отметить, что доминируемое животное, превращаясь в доминирующее, подавляет стремления других животных с неменьшей силой, чем когда-то подавлялись его собственные. В этом отношении очень характерен пример с самкой — гамадрилом Верой, приведенный Н.А.Тих (1947, 1, с.114). Вера занимала в объединении самое угнетенное положение. Она была совершенно лишена возможности нормально питаться, ибо получала доступ к пище, когда все остальные животные покидали место кормления. Только изредка она могла наедаться, но с огромными предосторожностями. Заняв доминирующее положение в другом объединении, она гнала от пищи всех остальных его членов и оставляла им лишь жалкие объедки.

Система доминирования наблюдается не только в объединениях обезьян. В той или иной степени она имеет место и в объединениях других животных (Zuckerman, 1932, р.234; АПее, 1938, р.175–195; 1942, р.140–162; Dice, 1952, р.277–283; Tinbergen, 1953, р.71–72; Sahlins, 1959, р.62). У обезьян она лишь достигает вершины своего развития, проявляется в своей классической форме.

Последнее обстоятельство объясняется прежде всего большей возможностью столкновений в обезьяньем объединении и вытекающей отсюда большей необходимостью согласования стремлений входящих в состав объединения животных. „Надо иметь в виду, — писал Н.Ю.Войтонис (1949, с.205), — что эта форма взаимоотношений [доминирование. — Ю С] отмечена не только у обезьян, но и у некоторых других высших позвоночных животных. Мы сказали бы, что она неминуемо должна проявляться у всех тех стадных животных, где в стаде может возникнуть столкновение двух или нескольких особей при устремлении к одному и тому же объекту, в первую очередь, конечно, к пище. Поэтому мы можем ожидать, что этот принцип будет слабее выражен в стадах травоядных животных, где пища обычно в избытке под ногами. У обезьян этих столкновений должно было бы быть еще больше, так как объектов устремления у них очень много. Любой предмет в окружении может быть желанным объектом манипулирования… Если бы всякая встреча при устремлении к общему объекту приводила конкурентов к столкновению, жизнь стада проходила бы в непрерывных боях".

Наряду с большей необходимостью согласования устремлений к объекту потребности у обезьян существует и большая возможность согласования этих устремлений. Высшая нервная деятельность обезьян достигла наивысшего совершенства, возможного в животном мире. У них больше, чем у каких-либо других животных, развита способность коры регулировать деятельность подкорки Поэтому воздействия внешней среды, падающие на кору больших полушарий, с большей легкостью, чем у других животных, могут подавлять инстинкты. У обезьян один только вид доминирующего животного, малейшее выражение недовольства со стороны последнего сразу подавляет стремление доминируемого удовлетворить свою потребность.

Важно подчеркнуть, что систему доминирования ни в коем случае нельзя рассматривать как систему самоограничения животных, входящих в состав объединения. Нельзя согласиться с утверждением Н.А.Тих (1947, I, с.420), что система доминирования развивает у животных способность к саморегулированию поведения, способность к самоограничению. Не доминируемое животное само подавляет, обуздывает свои инстинкты. Их подавляет внешняя среда, в данном случае такой ее компонент, как доминирующее животное.

Следствием существования системы доминирования является большее или меньшее ограничение возможности удовлетворения потребностей подавляющего большинства животных, образующих объединение. Возникает вопрос, чем же в таком случае объяснить сам факт существования биологических объединений, что же заставляет животных, все поведение которых направлено на удовлетворение инстинктов, образовывать объединения, в которых стремление к удовлетворению потребностей большинства из них ограничено более сильными индивидами.

Одно из распространенных объяснений причин существования зоологических объединений состоит в утверждении, что у „общественных" животных существует врожденное стремление к объединению, существует особый инстинкт, побуждающий их образовывать объединения, — социальный, или стадный, или инстинкт взаимопомощи. Свое наиболее крайнее выражение эта точка зрения нашла в трудах К.Каутского (1907а, 19076, 1922, 19236), в которых утверждается, что прочность связей и единство в объединениях животных обеспечиваются целым рядом общественных, социальных инстинктов, к числу которых он относит: самоотверженность, преданность общему делу, храбрость при защите общих интересов, верность общине, подчинение воле общины — дисциплину, правдивость по отношению к общине, честолюбие (1922, с.58). Совокупность этих инстинктов образует один общий социальный инстинкт — нравственный закон. „Нравственный закон, — писал К. Каутский (1922, с.59), — такой же животный инстинкт, как инстинкт самосохранения и размножения". Идя дальше, К.Каутский обнаруживает у животного и долг, и совесть и т. п. (с.60).