Кристофер Райт - ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета

Brueggemann, Walter, The Prophetic Imagination (Philadelphia: Fortress, 1978).

_, A Social Reading of the Old Testament: Prophetic Approaches to Israel's Communal Life, ed. Patrick D. Miller (Minneapolis: Fortress, 1994).

Clements, R. E. (ed.), The World of Ancient Israel: Sociological, Anthropological and Political Perspectives (Cambridge: Cambridge University Press, 1989).

Davidson, Robert, 'Some Aspects of the Old Testament Contribution to the Pattern of Christian Ethics', Scottish Journal of Theology 12 (1959), pp. 373–387.

Freedman, D. N., 'Divine Commitment and Human Obligation: The Covenant Theme', Interpretation 18(1964), pp. 419–431.

Gnuse, Robert Karl, No Other Gods: Emergent Monotheism in Israel, JSOT Supplement Series, vol. 241 (Sheffield: Sheffield Academic Press, 1997).

Gottwald, Norman K., The Tribes of Yahweh: A Sociology of the Religion of Liberated Israel 1250–1050 ВСЕ (Maryknoll: Orbis; London: SCM, 1979).

Hanson, Paul D., The People Called: The Growth of Community in the Bible (San Francisco: Harper & Row, 1986).

Hauerwas, Stanley, A Community of Character: Toward a Constructive Christian Social Ethic (Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1981).

Janzen, Waldemar, Old Testament Ethics: A Paradigmatic Approach (Louisville, KY: Westminster John Knox, 1994).

McKenzie, J. L., The Elders in the Old Testament', Biblica 40 (1959), pp. 522–540.

Meeks, Wayne, The Moral World of the First Christians (Philadelphia: Westminster; London: SPCK, 1986).

Pleins, J. David, The Social Visions of the Hebrew Bible: A Theological Introduction (Louisville, KY: Westminster John Knox, 2001).

Reviv, Hanoch, The Elders in Ancient Israel: A Study of a Biblical Institution (Jerusalem: Magnes, 1989).

Waldow, З. E. von, Social Responsibility and Social Structure in Early Israel', Catholic Biblical Quarterly 32 (1970), pp. 182–204.

Weinfeld, W, 'The Origin of Humanism in Deuteronomy', Journal of Biblical Literature 80 (i96i), pp. 241–249.

Wilson, Robert R., 'Ethics in Conflict: Sociological Aspects of Ancient Israelite Ethics', in Susan Niditch (ed.), Text and Tradition: The Hebrew Bible and Folklore (Atlanta: Scholars Press, 1990), pp. 193–205.

До настоящего времени мы рассмотрели два ракурса ветхозаветной этики. Сначала мы показали богословский ракурс и увидели, насколько важно иметь ясное представление о личности, характере и «биографии» Яхве, Бога Израиля. Затем мы перешли к социальному ракурсу и рассмотрели самосознание Израиля как общины, находящейся в завете с Яхве, народа, живущего среди прочих народов. Теперь мы переходим к третьему ракурсу — экономическому.

Земля, в которой Израиль жил в ветхозаветные времена, имела первостепенное значение в их отношениях с Богом. Она была не просто местом, в котором им выпало жить, или материальной ценностью, важной для ведения сельского хозяйства. Кроме того, она не считалась просто недвижимостью, собственностью, которую можно было продать или купить. Для Израиля земля имела центральное богословское и нравственное значение, и любое описание ветхозаветной этики должно это учитывать. В первую очередь это относится к нам, христианским толкователям, потому что средоточие нашей веры — личность, а не место, Иисус Христос, а не святая земля или святой град. Мы считаем себя интернациональным сообществом, рассеянным по всей земле, и не привязанным к какой–либо территории, которая необходима для нашего спасения и отношений с Богом через Христа. В результате большинство христианских подходов к Ветхому Завету упустили центральную богословскую роль земли. Ее значение мы низвели до фоновых декораций в виде красочных карт в конце наших Библий или иллюстрированных статей в библейских энциклопедиях. [49]

Прежде всего, я предлагаю краткий обзор того, какова была роль земли в ветхозаветных повествованиях, где земля, похоже, становится одним из персонажей сюжета. Затем я рассмотрю две дополнительные темы в израильском богословии земли: божественный дар и принадлежность Богу. С одной стороны, земля принадлежала им по обетованию, как дар от Яхве, с другой стороны, земля все еще принадлежала Яхве, и он отстаивал нравственные принципы ее использования. В заключении я покажу, что земля являлась лакмусовой бумажкой для отношений Израиля с Богом. Таким образом, земля в экономическом аспекте служила мерилом состояния дел в двух других аспектах: жизни Израиля как сообщества и отношениях с Богом.

Библейская история спасения начинается с Божьего обетования Аврааму, хотя следует заметить, что пророчество о Божьем искупительном намерении появляется раньше. Так называемое протоевангелие (первое провозглашение евангелия) в Быт. 3, 15 уверяет, что, в конечном итоге, человечество (семя жены) одолеет пришедшее в историю зло (семя змея). Традиционно христиане считают, что это обетование исполнилось в Иисусе, который, будучи человеком (семя жены), одержал победу над властью сатаны (семя змея). Повествование о потопе демонстрирует одновременно и Божий суд над человеческой порочностью и Божью искупительную благодать посредством спасения Ноя в ковчеге. С точки зрения богословия потоп является прототипом обеих сторон Божьей деятельности в отношении проклятой земли: разрушение и обновление. Старый порочный мир погиб, начался новый мир, когда семья Ноя и все животные ступили на гору Арарат. В Быт. 8,15–17 можно услышать отчетливое эхо истории творения. И все же это был тот же старый мир, все еще не омытый от греха, о чем свидетельствует последующее повествование. Тем не менее, вся история становится не только знаком того, что Бог будет верен жизни на земле в продолжение ее существования (засвидетельствованной радугой в завете с Ноем), но и свидетельством грядущего суда и обновления — нового творения (2 Пет. 3, 3–13).

Поэтому не удивительно, что обетование Аврааму, фактически положившее начало делу искупления в истории, включало в себя землю как фундаментальную составляющую обетования (Быт. 12, 7; 15, 7.18–21; 17, 8 и пр.). Если подсчитать количество упоминаний земли в обетованиях патриархам, то она явно занимает главенствующее место. Из сорока шести обетовании в текстах от Бытия до Судей только семь не упоминают о земле, тогда как двадцать девять говорят исключительно о ней (в Быт. 28, 4, например, «благословение Авраама» просто означает обладание землей). [50]Таким образом, земля становится неизменным участником всей последующей ветхозаветной истории.

Как всегда, важно позволить Ветхому Завету говорить к нам не через случайно выбранные отрывки или разделы, но через все повествование. Сделав так, мы сразу обнаружим, что главная тема великой истории, начинающейся в Пятикнижии, продолжающейся в книгах Иисуса Навина и Судей и далее до установления территориальных границ царства Давида, — это исполнение обетования и обладание землей. И напротив, повествовательные и пророческие тексты, описывающие тяжелые столетия монархии, подводят нас к трагической утрате земли и Вавилонскому плену. А в поздних текстах ветхозаветного канона главными темами в пророческом и историческом описании являются возвращение в землю и ее повторное заселение после Вавилонского пленения.

Пятикнижие создает атмосферу напряженного ожидания земли. Дэвид Клайнс (David Clines) считает обетование земли одной из трех составляющих обетования Аврааму: семени (или потомков), благословения и земли. Предлагая очерк тем всего Пятикнижия, Клайнс показывает, что первая из них (семя — потомство, которое станет великим народом) исполняется в начале книги Исхода: потомки Авраама становятся, как обещано, великим народом. Вторая тема (благословение через отношения завета с Господом) провозглашается исходом и утверждается у Синая. Однако третья тема (обещание земли и обладание ею) остается открытой в Пятикнижии. Таким образом, говорит Клайнс, главная тема Пятикнижия — частичное исполнение обетования Аврааму. Исполнение обетования для народа уже в прошлом — и все еще в будущем. В таком же состоянии народ Божий оказывается к концу Вавилонского пленения, и, можно сказать, на каждом этапе своего странствия с Богом. [51]