Ицхак Маор - Сионистское движение в России

Еврейская община в Гомеле поставила на могиле убитых участников самообороны памятник с эпитафией, сочиненной известным общественным деятелем и сионистом, тоже гомельцем, писателем Мордехаем Бен-Хиллелем Хакоэном.

Эпитафия в стиле псалма иносказательно намекала на погром и отпор, оказанный самообороной. Местные власти делали все, чтобы помешать установке памятника, но гомельской общине удалось, в конце концов, обойти все препятствия, по поводу чего автор эпитафии пишет: «Тут нам тоже пришлось очень долго мыкаться и обивать пороги полиции, которая злонамеренно отнеслась и к установке памятника».

Если во времена Александра III правительство еще маскировало свои истинные намерения, утверждая, что антиеврейские бесчинства есть следствие экономической эксплуатации евреями русского народа, то правительство Николая II уже прямо заявляло, что погромы — это ответ на революционную деятельность евреев: дескать, еврейская молодежь подстрекает против правительства, активно участвует в революционном движении, и русский народ этого не потерпит.

В погромах виновны, таким образом, сами евреи, и если они хотят избежать расправ, пускай обуздывают свою молодежь. В таком духе выступил могилевский губернатор, приехавший в Гомель после погрома и пригласивший представителей еврейской общины выслушать его наставления. Нет сомнений, что губернатор при этом черпал свое вдохновение из более высокого источника, так как те же самые слова сказал и Плеве вызванной к нему делегации еврейских старейшин.

Гомельский погром имеет прямую связь с историей нового ишува в Палестине: гомельская группа, состоявшая из участников самообороны, принадлежавших к кругам Поалей Цион, в 1904 году открыла Вторую алию в Эрец-Исраэль.

Зимою 1904 года разразилась русско-японская война. В июле того же года министр внутренних дел Плеве был убит эсером Игорем Сазоновым и портфель министра получил князь Святополк-Мирский, известный своими либеральными взглядами. Но и он не был свободен от предрассудков в отношении евреев. В беседе с корреспондентами одной французской газеты, отвечая на вопрос о своем отношении к евреям, министр сказал: «Я евреям не враг; но если бы мы предоставили им полную свободу, как нашим православным гражданам, евреи очень быстро приобрели бы слишком большой вес. Во всяком случае, я решил относиться к евреям со всей возможной симпатией и улучшить положение самых нуждающихся из них. Добротою и щедростью можно много добиться».

Издававшийся на русском языке еврейский еженедельник «Восход» выразил надежду, что новый министр приложит усилия для улучшения положения евреев. Но надежды не сбылись — вполне возможно, что не из-за злой воли самого министра. В конце лета 1904 года антиеврейские бесчинства вспыхнули в местечке Смела, Киевской губернии и в Ровно, на Волыни. Журнал «Восход» по этому поводу писал: «Опять погромы. Опять озверелая толпа крестьян и рабочих, полуинтеллигентов и интеллигентов глумится над евреями. Опять с криками «бей жидов» разгромляются сотни еврейских домов и лавок, расхищается еврейское добро, и сотни еврейских семейств пускаются по миру».

Вслед за двумя этими погромами прокатилась волна бесчинств, творимых мобилизованными в армию. Перед уходом на фронт они избивали и грабили еврейское население, вымещая свою злобу на жителях-евреях, у которых родные и близкие тоже тысячами сражались на фронте. Власти смотрели на это сквозь пальцы, дабы не раздражать «защитников отечества», и погромщики орудовали почти безнаказанно.

Буйства мобилизованных происходили в Александрии, Херсонской губернии, в Могилеве на Днепре и в целом ряде городов и местечек Витебской и Могилевской губерний. Еврейская общественность не питала подозрений к Святополк-Мирскому и не относила погромы на его счет.

Полагали, что он бессилен совладать с бесчинствами, поддерживаемыми в общественном порядке антисемитскими газетами и реакционными кругами. Уже в самом начале войны антисемитская печать развернула разнузданную кампанию против евреев, указывая на них как на главных виновников национального бедствия, постигшего Россию.

Особенно изощрялась черносотенная газета «Новое время», доказывавшая, что евреи, будучи выходцами из Азии, состоят в расовом родстве с японцами, врагами России. Русско-японскую войну на Россию навлекли евреи, пытаясь таким образом отомстить за Кишиневский погром. Как они этого добились? А очень просто — подстрекательством против России в тех странах, где печать и биржа находятся в их руках: в Англии и в Америке. Япония, несомненно, не дерзнула бы воевать с Россией, если бы не гарантии, полученные ею от Англии и Америки. И все это — дело рук еврейских эмигрантов, выходцев из России. Они сколачивают коалицию великих держав против России, устраивают врагу займы, преподносят в дар японскому императору военный корабль, продают Японии коней, а харбинские евреи возносят публичные молитвы за победу японского оружия над Россией.

Весь этот бред и ему подобные выдумки антисемитская газета преподносила своим читателям в то время, когда на фронтах сражались за Россию около 30 тысячеврейских солдат. Еврейский публицист Шими (М. Трибус) писал в журнале «Восход», что в Манчжурии обильно льется еврейская кровь во славу и во имя процветания России, а в самой России еврей, как и прежде, скован по рукам и ногам бесчисленными ограничениями и преследуется как враг отчизны.

Число еврейских солдат, сражавшихся на фронтах русско-японской войны, значительно превосходило численное соотношение между евреями и другими нациями, населявшими Россию. Доказано документально, что даже в мирное время число евреев-новобранцев было куда выше этой пропорции.

Так, например, в официальных отчетах Министерства внутренних дел о воинской повинности за 1903 год указывалось, что новобранцы-евреи составляли более 5 % всех призванных на военную службу, в то время как по данным всеобщей переписи русские евреи составляли лишь 4,13 % всего населения. В сибирских же полках, которые первыми вступили в бой с японцами, процент евреев был еще выше, ввиду того что, согласно инструкциям того времени, еврейские новобранцы из западных губерний направлялись обычно для прохождения службы в Сибирь. Все это не мешало антисемитской печати обвинять евреев в том, что они уклоняются от военной службы, и черносотенные газеты беспрерывно подстрекали против евреев и натравливали на них мобилизованных.

Но если перемен в положении евреев не наступило, то совершилась заметная перемена в их сознании, научившая их ценить свое человеческое и национальное достоинство; теперь они были готовы защищать эти ценности даже самой дорогой ценой. И нет никаких сомнений, что эта фундаментальная внутренняя метаморфоза произошла в большой степени под влиянием воспитательной работы сионистов. Это признавала даже еврейская печать несионистского направления. Мужественное выступление еврейской самообороны в Гомеле еще больше укрепило в молодых евреях чувство человеческого и национального достоинства, они уже более не собирались склонять голову перед каждым хамом-антисемитом и безропотно глотать оскорбления. Сионистский еженедельник «Хроника еврейской жизни» сообщает, что в Двинске, городе с многочисленным еврейским населением, 60 девочек-евреек ушли из русской школы в знак протеста против антисемитской выходки преподавателя по отношению к одной из учениц. И это лишь один из множества примеров той перемены, которая совершилась в национальном самосознании российского еврейства и, в особенности, его молодого поколения.